Виктор Пронин - Ночь без любви

— Как поживаешь, дорогой? — спросила, обдав его душистым ветром, настоянным на духах из города Парижа, столицы прекрасной Франции. Спросила и тут же пропорхнула мимо, давая понять, что он отвечать вовсе и не обязан, если уж это для него сложно, если слова у него тяжелы и громоздки, а сам он удручен и угнетен.

— Поживаю, — ответил Анфертьев, когда Наталья Михайловна была уже далеко, когда она уже забыла о своем вопросе и о странном человеке в мокром плаще, обреченно стоявшем посреди прихожей.

— Что-нибудь случилось? — снова спросила Наталья Михайловна, проносясь, как ласточка мимо завязшей в паутине мухи, — стремительно, нарядно, празднично.

— Нет, ничего, — выдавил из себя Анфертьев, как выдавливают засохшую зубную пасту из старого тюбика. — Завтра обещают премию.

— Премию? — игриво воскликнула Наталья Михайловна. — Тебе? За что?

— За хорошую работу.

— Они ничего не напутали?

— Скорее, я напутал.

— О! Ничуть этому не удивляюсь.

— И кажется, даже рада?

— Анфертьев! Ты ненасытен. Тебе мало, чтобы твоя жена была красива, умна, счастлива! Тебе надо, чтобы я приходила в восторг, едва увидев тебя? Это слишком. Подойди к зеркалу и посмотри на себя. Ты бледен. У тебя потухший взор. Ты выглядишь старше своих лет, хотя у тебя и своих предостаточно. На тебе дешевый мятый костюм. Размокшие туфли. У тебя в кармане рубль с мелочью.

— Мелочь без рубля, — поправил Анфертьев. — Но зато у меня галстук ничего, — шуткой Вадим Кузьмич попробовал пресечь разоблачения жены.

— Да! — согласилась она быстро и решительно. — Галстук тебя вполне выдержит. Это единственное его достоинство. Анфертьев, у тебя были неплохие галстуки, а посмотри на этот! Он мят, он широк как лопата, его узел перекошен и сморщен. И самое страшное — он у тебя коричнево-зеленого цвета. Где ты его взял?

— Не знаю, — растерянно проговорил Анфертьев. — Наверно, купил… Я только сейчас увидел его…

— Он тебя выдержит, — повторила Наталья Михайловна.

— Надо будет попробовать, — Анфертьев снял плащ и повесил его на дверь туалетной, чтобы на вешалке не намокло пальто Натальи Михайловны. Не нагибаясь, зацепив носком за пятку, снял размокшие туфли и, оставляя мокрые следы от носков, прошел в комнату.

Забравшись с ногами в кресло, Танька смотрела телевизор. Шла передача «Спокойной ночи, малыши!». Показывали мультик с привычным и весьма злободневным содержанием. «У тебя есть друг?» — спрашивает мышонок, зайчонок, медвежонок. «У меня нет друга!» — отвечает поросенок, утенок, кикиморенок. «Пойдем искать друга!»— предлагает нетопыренок, удавенок, упыренок. «А ты хочешь быть моим другом?» — предлагает скорпионенок, динозавренок, лохнессенок…

— Ну, что они там, все подружились? — спросил Анфертьев, опускаясь в соседнее кресло.

— Нет еще, завтра будет продолжение. Но я уже знаю, чем все кончится, они каждый месяц показывают одно и то же… Расскажи мне сказку, а? Расскажи! Ну расскажи!

— Сказку? — отрешенно спросил Анфертьев. — Хорошо. Расскажу.

— Новую? — Танька перебралась со своего кресла к отцу на колени.

— Да, совсем новую. Новей не бывает. Значит, так, жило-было Чудище поганое.

— Страшное?

— Не очень. Нормальное такое чудовище, но силой оно обладало неимоверной. И были у него несметные сокровища. И все эти сокровища Чудище всегда держало при себе.

— Вот такая жадина? — не выдержала Танька.

— Нет, дело не в этом. Просто ему поручили эти сокровища охранять. Но самое большое богатство, которое было у этого Чудища, — красавица принцесса. У нее были светлые волосы, голубые глаза, нежные руки, но сама она выросла смелой и решительной.

— А в чем она ходила?

— Она носила синие джинсы и серый свитер.

— Значит, это была ненастоящая принцесса?

— Самая настоящая. Чудище очень берегло принцессу и не отпускало ее ни на шаг. Но нашелся однажды храбрый воин, который решил отобрать у Чудища все его богатства и освободить принцессу. Он долго готовился к схватке, тренировался, выбирал себе оружие и наконец схватился с Чудищем. Он сумел перехитрить его и победить.

— А сокровища?

— Воин отобрал у Чудища поганого все его богатства. Их было так много, что он набил ими все карманы, набил мешок, насыпал за пазуху и так загрузился, что у него не оказалось даже свободной руки, чтобы протянуть принцессе и увести с собой И когда унес и припрятал все сокровища, он вспомнил, что принцесса осталась у Чудища.

— Какой дурак! — воскликнула Танька.