Алексей Макеев - Кукловод

– Ну, вот и славно. – Нина осторожно провела ладошкой по моей избитой физиономии. – Здорово тебя отделали. – Она покачала головой.

– Главное, что жив! – ответил я с улыбкой идиота, выигравшего миллион.

– Узнал что-нибудь в казино? – поинтересовалась актриса.

– Узнал я многое, – вспомнив злоключения сегодняшней ночи в подпольном игорном заведении, помрачнел я. – Но самое главное так и осталось тайной. Мне до сих пор неизвестно, где находится шкатулка. – Я пристально глянул на Нину. – Надеюсь, ты не заводила о ней разговор с полицейскими?

– Не заводила! – как-то отстраненно произнесла актриса и задумчиво посмотрела мимо меня куда-то вдаль. – Мне кажется, я знаю, где может быть шкатулка.

Я замер, будто соляной столб.

– Ты знаешь, где находится шкатулка с диадемой?! – проговорил я тоном завороженного человека.

– Да, знаю, – уже твердо промолвила Нина. – Во всяком случае, мне так кажется.

– И где же? – спросил я, выходя из состояния оцепенения. Мне почему-то и верилось и не верилось, что Нина знает, где находится пропажа из детского садика. Верилось, потому что хотелось верить, а не верилось из-за того, что розыски шкатулки завели меня в тупик, и теперь добыча ее казалась мне делом далеким и неосуществимым.

Актриса тоже очнулась от раздумий и перевела взгляд, смотревший в пустоту, на меня.

– Давай не будем терять время, – попросила она. – Поедем, проверим мою гипотезу, а по дороге я расскажу тебе о моих предположениях подробно.

Я не стал пререкаться с Ниной и проявлять излишнее любопытство, чтобы не сбить актрису со следа, вернее, с хода мыслей, который у нее идет, я надеюсь, в правильном направлении.

– Хорошо, – согласился я. – Поехали.

Мы с Ниной отыскали водопроводную колонку, где я смыл с лица кровь и отчистил от пыли и грязи одежду. Джинсы и рубашка, на которую бандюки в подвале вылили ведро воды, к счастью, уже высохли, и мне не придется краснеть перед людьми за свой «обмоченный» вид. А затем мы сели в мою машину и тронулись в путь.

По дороге я рассказал Нине о своих приключениях в подпольном казино, она же поведала мне о своих предположениях относительно того, где находится шкатулка с диадемой.

Полчаса спустя мы подъехали к кукольному театру. В этот ранний час заведение было наглухо закрыто, но Нина в моем обществе поднялась по лестнице к служебному входу и нажала на кнопку видеодомофона.

Разбудить охранника оказалось делом непростым. Плевать ему на воров и грабителей – ежели таковые найдутся залезть в кукольный театр, – главное, выспаться, поэтому Нине пришлось несколько раз повторить операцию с нажатием кнопки домофона. Наконец из динамика раздался хриплый со сна голос:

– Кто там?

По-видимому, охранник не мог никак продрать глаза, раз не видел в домофон, кто пришел.

– Открывай, Виталик! – нетерпеливо потребовала актриса. – Это я, Стороженко.

– Извините, не признал, – в динамике сухо щелкнуло, очевидно, охранник положил трубку видеодомофона, а спустя минуту с внутренней стороны громыхнул замок, и дверь приоткрылась. На пороге стоял рослый зевающий парень с широким деревенским лицом, одетый в спортивные штаны и футболку.

– Чего это вы в такую рань, Нина Андреевна? – проворчал он, тем не менее открывая дверь шире.

– Мне нужно срочно пройти в гримерку, Виталик, забрать кое-какие личные вещи. Этот парень, – актриса указала большим пальцем левой руки за плечо, на меня, – со мной.

Более, не обращая никакого внимания на охранника, она ступила за дверь и пошла по коридору. Я направился следом за актрисой.

Миновав уже знакомое переплетение коридоров кукольного театра, мы с Ниной приблизились к гримерной, и молодая женщина своим ключом открыла дверь. Пахнуло застоявшимся воздухом казенного помещения, смешанным с косметикой (гримом), клеем (театральным) и тряпьем (костюмами). Не очень-то приглядное исподнее театрального мира… Падающий из окна утренний свет глушил яркие краски, окрашивал все предметы в гримерке в бледные тона, что наводило на меня уныние.

Я вошел, и Нина, отгораживая нас от охранника, захлопнула дверь и для надежности закрыла ее на замок. Она сразу же направилась к крайнему трюмо с креслом, как я догадался по цилиндру сказочника, стоящему на столике, рабочему месту Тычилина. Ничуть не смущаясь того, что роется в чужом столе, Нина стала выдвигать ящики и осматривать их. Ничего в них не нашлось. А вот правый верхний оказался заперт. Безрезультатно дернув несколько раз за ручку ящика и убедившись, что выдвинуть его не удастся, молодая женщина, обращаясь ко мне, потребовала: