Евгений Аллард - Призраки прошлого

— Эй, ты чего там делаешь? — подняв глаза на меня, поинтересовался Влад.

— Ничего. Работай, работай, — успокоил я его.

— Смотри, ничего не сломай там, — шутливо предупредил он, углубившись в хитросплетение кнопочек, тумблеров, рычажков, светящихся индикаторов.

Обломав все, что торчало, я принялся крушить крепления, на которых держалась антенна, она пошатнулась и свалилась набок.

— Все готово! — возвестил Влад.

Я спрыгнул вниз и подошёл к нему. Влад торжественно поднёс руку к рычагу, опустил его и в ту же секунду нас оглушил невыносимо громкий звук сирены. Мы испуганно переглянулись. Но тут же я понял, шум исходил не из маяка, а снаружи. Я выглянул и с облегчением увидел проходящий на горизонте красавец-теплоход с ярко горящими иллюминаторами, периодически издававший душераздирающий гудок.

— Идиоты, — облегчённо вздохнул я. — Весь город перебудят. Пошли отсюда.

Влад подошёл к окну, выглянул вниз и начал спускаться по верёвке. Я последовал за ним, спрыгнул на землю. Вдруг кто-то жёстко схватил меня сзади и заткнул рот. Я начал извиваться, пытаясь вывернуться, но силы были явно не равны. Краем глаза я увидел темнеющую фигуру, которая держала Влада. Нас грубо запихнули в машину, она снялась с места, и резко завернув, набрала скорость, но буквально через несколько минут затормозила, дверь распахнулась, и голос с кавказским акцентом произнёс:

— Вылезайте, приехали.

Рядом стоял Рахмет и недобро ухмылялся. Мы прошли по дорожке, усыпанной гравием, по краям которой росли симпатичные цветочки, и вошли в довольно тесную прихожую. Нас провели по длинному, глухому коридору, и ввели в небольшую комнату, с выцветшими обоями на стенах, парой продавленных кожаных кресел, диваном и колченогим деревянным столом. У окна совершенно предсказуемо я заметил массивную тушу Розенштейна. Он обернулся, криво ухмыльнувшись, плюхнулся в кресло.

— Какая удача, — произнёс он ехидно. — Одним выстрелом — двух птичек. И что вы делали на маяке?

— Влад показывал мне город с высоты птичьего полёта. Очень красиво, скажу я вам, — ответил я. — Думаю, вам тоже стоит на это посмотреть, а то сидите здесь, чахните. Над златом своим.

— Юморист, — протянул Розенштейн ядовито. — Петросян Петросяныч.

— Давид, они вывели из строя панель управления и повредили антенну, — наклонившись к Розенштейну, тихо доложил Рахмет.

— Ах, Верстовский, мало того, что ты похитил ведущего актёра реалити-шоу, так ещё нанёс материальный ущерб владельцам, — с притворным сожалением проговорил Розенштейн. — А ведь они возлагали на тебя большие надежды. Хотели сделать звездой англоязычной версии своего канала, а ты их так подвёл.

— Передай Бенедикту Романовичу, вряд ли его шоу будет продолжаться, — возразил я. — Все материалы об этом ушли в московскую прокуратуру. А также все, что связано с убийством Северцева и тех жертв, которых убивали по твоему заказу. Северцев попал в кабалу к тебе, он вынужден был участвовать в этом мерзком представлении, а когда понял, во что ввязался, грозился пойти в полицию. Поэтому ты заказал его убийство, а твой подручный подложил запонку Верхоланцева на место преступления. Правда, запонку я нашёл.

— Умный мальчик, — произнёс, осклабясь Розенштейн, давая понять, что совершенно не боится моих разоблачений. — Ну что ты ещё знаешь? — добавил он.

— Ты тянул из Мельгунова огромные деньги, делая вид, что поставляешь ему души для его сделки. Правда, он был очень не доволен, что вместо души Верхоланцева ты подсунул ему Милану. Она ведь свидетельница убийства Северцева, ты жаждал с ней разделаться, подстраивал несчастные случаи, толкнул на самоубийство.

— Интересно, откуда тебе это известно? — спросил Розенштейн с любопытством, но без тени страха. — Неужели Мельгунов поведал?

— Я подслушал твой разговор с Мельгуновым. Он орал, что платит тебе бешеные бабки, и не получает того, чего хочет. Он понял, что ты специально заставил сказать мне, что Милана решила уйти от мужа. Ты считал, я решу, что Милана и Мельгунов в сговоре. Но ты сделал одну маленькую ошибку, вернее две. Во-первых, я доверяю Милане, а, во-вторых, я знал, каким образом ты узнал о том, что мы собираемся пожениться. Ты приставил ко мне шпиков, которые следили за каждым моим шагом и подслушивали наши разговоры.

Розенштейн впервые нахмурился, громко втянул ноздрями воздух и забарабанил по подлокотнику кресла.

— Мельгунов возмущался, что Милана осталась жива, — продолжил я. — И может в коме пролежать лет тридцать, а ты ответил ему … сейчас вспомню. Ты сказал: «Не волнуйся, Игорёк. Я об этом позабочусь. В самое кратчайшее время её душа будет твоей». Кстати, Верхоланцев в курсе всех твоих грязных делишек. Так что убивать нас, тебе смысла нет.