Мария Брикер - Мятный шоколад

Жили бедно. Лишившись работы, тетка пыталась подрабатывать частными уроками, но была так строга и требовательна, что ученики частенько уходили от нее в слезах и предпочитали не возвращаться. Оставались самые стойкие и талантливые, с которыми тетушка начинала заниматься практически бесплатно и много. Часто тетушка занималась и с Алевтиной, она просто бредила идеей, что племянница поступит в консерваторию. Все было бы ничего, если бы мечта Зинаиды не перешла в манию, и ее невероятное усердие сделать из Алечки великую вокалистку не кончилось тем, что она ухитрилась напрочь отбить у девушки желание петь.

Решение племянницы стать актрисой тетушка восприняла очень болезненно, на письма, которые Алечка строчила сначала регулярно, потом — заметно реже, тетка принципиально не отвечала, так и не простив племяннице, что та поступила против ее воли.

«Ничего, кинусь в ноги — простит. Иначе быть не может», — успокаивала себя Алечка, продолжая жевать батон. Чем ближе она подходила к дому, тем больше нервничала. А ведь тетка оказалась права, поступать во ВГИК не следовало. Но и о консерватории не могло быть и речи. Кошмар! Алечка даже вспотела от ужаса. Перед глазами промелькнуло тяжелое детство и бесконечные занятия вокалом. Ни за что и никогда! Интересно, тетка до сих пор учеников берет? Если да, то спокойной жизни не будет. До дома оставалось несколько шагов. Вот уже видна раскидистая яблоня, опустившая свои тяжелые ветви на покосившийся забор, металлическая калитка, замок…

…Замок. Алевтина растерянно огляделась, приподнялась на цыпочки и заглянула во двор — тропинка, ведущая к дому, заросла травой, окна закрыты ставнями, на крыльце — опавшие подсохшие листья…

— Господи! — Аля просунула руку между металлическими прутьями, пошарила с той стороны рукой — ключ от замка висел на гвоздике, как обычно. Она отперла замок, бросилась к дому, влетела на крыльцо, швырнула дорожную сумку на пол и зачем-то забарабанила в запертую дверь кулаками.

— Эй, ты чаво это, дефка, фулюганишь?! Не видишь, нету тута никого! — окликнул ее скрипучий старческий голос, и Алевтина обернулась.

У забора, отделяющего их участок от соседского, гневно сверкая маленькими подслеповатыми глазками, стояла древняя сухощавая старушка Прокопьевна. «Надо же, жива еще», — не без удивления подумала Алевтина. Прокопьевне было столько лет, что, не исключено, она знала самого царя Гороха. За время своей бесконечной жизни старушка утратила слух и первую часть своего имени. Как зовут бабку, никто уже не помнил, и все величали ее исключительно по отчеству. Бабка не обижалась.

— Прокопьевна, это же я, Аля! — подойдя к забору, проорала в ухо бабульке девушка и широко улыбнулась.

— Вот те раз, воротилася, значит, — озадаченно почесала макушку бабка. — А зуб куды дела? В Москве своей оставила? Аль подарила кому на память?

— С лошади упала на съемках! — соврала Алевтина. — Вы не знаете, куда моя тетя подевалась? Приехала, а дом закрыт!

— Да не ори ты! — возмутилась бабуся. — У мене слуховой аппарат имеется. Во, видала, внучата подсуропили, — доложила бабка, сняла платочек и гордо продемонстрировала свое ухо, украшенное маленькой белой коробочкой. — Слышу тепереча за версту, как лисица. А Зинаида твоя знамо где — на кладбище она, — тяжело вздохнула Прокопьевна. — Ох, уж ждала она тебя, непутевую, все глаза проплакала!

— Этого не может быть! — закричала Аля и, рыдая, осела на землю.

— Ты чаво, Алевтина? — испугалась бабуся.

— Когда это случилось? — обливаясь слезами, спросила Алечка.

— Так, чаво, чаво случилося-то? — изумленно переспросила Прокопьевна.

— Когда моя тетенька умерла? — уточнила Аля, всхлипывая.

— Да Господь с тобой, — несколько раз перекрестилась бабка. — С чего это ты решила, что Зинаида умерла?

— Вы же сами сказали, что она на кладбище, — перестала плакать Аля.

— Ну да, на кладбище, токмо работает она тама.

— Господи! Значит, моя тетенька жива, — с облегчением вздохнула Аля и поднялась на ноги. — Погоди, Прокопьевна, а кем она работает на кладбище? — опять растерялась девушка. — Кем, Прокопьевна?

— Кем надо тем и работает, — недовольно проворчала бабка. — Некогда мне с тобой лясы точить, надобно еще картошку окучить и укроп прополоть. Отдохни малость с дороги да к ней и ступай, она тебе все и расскажет. Ключ под половиком. Сама Зинаида здеся редко появляется, с гробовщиком ныне зазнакомилася тесно. Дом у него аккурат у самого кладбища стоит, не пропустишь, — сообщила Прокопьевна, хитро подмигнула Алевтине и поковыляла на свой огород.