Лин Гамильтон - Оркнейский свиток

Вскоре, уже гораздо лучше информированная, я возвращалась назад. Слева от меня было море, оно было прекрасно, а справа — холмы. Дальше в море виднелись высокие горы, скрытые туманом. Дорога была живописной и успокаивающей. Но людей нигде не было видно. Я начала размышлять, уж не разъехались ли жители островов куда-нибудь в этот выходной или вдруг, после того как я выехала из Керкуолла, наступил конец света, и каким-то образом я этого не заметила. Меня догнала и обогнала одна машина, но это все, что я видела на дороге. Затем я обнаружила, что спускаюсь с холма в направлении небольшого городка, который, судя по дорожному знаку, назывался Стромнесс.

Стромнесс был построен на крутом холме, под которым располагалась гавань. Там был небольшой порт-терминал, куда заходил паром, и действительно в тот момент большой белый паром отчаливал от пристани. Дома были преимущественно каменные, улицы, также мощенные камнем, были еще уже, чем улицы Керкуолла. Я осторожно, на первой скорости, двигалась по городу. Мне приходилось внимательно следить за дорогой, поскольку в нескольких местах главная дорога сужалась до одной полосы из-за выступающих на проезжую часть углов зданий. Заехав в глубь города, я решила, что вождения на сегодня достаточно, и решила остановиться в Стромнессе, чтобы собраться с мыслями и понять что к чему, а также посмотреть, действительно ли городок так мил, как выглядит. В конце концов, к чему спешить?

Я оставила машину на стоянке, которая оказалась еще и бесплатной, во что с трудом верилось. Я не смогла найти способа заплатить за нее, хотя, возможно, это сделано специально для иностранцев: счетчики нарочно спрятаны, чтобы можно было потом отбуксировать проштрафившуюся машину. Гуляя вверх-вниз по главной улице, любуясь красивыми серыми каменными домами, мощеными улицами и очаровательными крутыми узкими улочками с забавными названиями, такими как, «Хайберский проход» [6] Перевал горного хребта Сафедкох на границе между Афганистаном и Пакистаном. , и последними цветами уходящего сезона, еще цветущими в ящичках на окнах, а также заметив, что мне улыбнулось несколько прохожих, я остановила свой выбор на гостинице, где можно было снять номер с завтраком, и которой управляла некая миссис Олив Браун. Не слишком охочая до разговором, наша миссис Браун оказалась довольно милой женщиной, а сама гостиница — очень чистой. Она даже нашла место, куда можно было поставить мою машину, хотя там, где я уже оставила машину, тоже было неплохо, да и парковка действительно оказалась бесплатной. Я сказала, что задержусь на день-два. Она не попросила у меня залог, но я настояла на том, чтобы заплатить за две ночи вперед. Хочу отметить, что есть люди, которых просто необходимо защищать от себя самих, и миссис Браун была одной из них.

Еще раз прогуляться я отправилась ближе к вечеру. На причале в переоборудованном пакгаузе расположилась весьма милая художественная галерея, в которой я обнаружила работы великолепных британских художников двадцатого века, среди которых оказались скульптор Барбара Хепуорт и живописец Бен Николсон. Еще я нашла симпатичное бистро внизу у доков парома и вволю поела местных морепродуктов. Когда я поднялась на третий этаж в свою комнату под крышей и начала рассматривать через окно гавань, то решила, что Оркнейские острова просто не могли быть тем тихим болотом, коим Тревор считал место своего рождения. Великолепные произведения искусства и потрясающая еда не оставили и следа от этого мифа. Мне эти места показались просто великолепными. Даже моя крохотная комнатка была просто чудесной, оформленная в розовых, фиолетовых и белых цветах и что самое замечательное — с прекрасным видом из окна. Я могла разглядеть улицы, гавань, доки парома и небо, теперь чистое и звездное. В банном халате и со стаканом неразбавленного солодового виски, любезно предложенного мне миссис Браун, я устроилась у окна поудобнее и наблюдала, как паром заходит в гавань. Улицы были почти пустынны, не считая одного-двух случайных прохожих, вероятно, вышедших из бара, расположенного внизу улицы.

Некоторое время я сидела и думала о Блэре и секретере Макинтоша, а также обо всех доказательствах и снова решила, что все будет хорошо. Я подумала, что само место располагает к таким умозаключениям, спокойное гостеприимство миссис Браун, вид из окна, окружающая меня красота. Я еще никогда не была в таком приятном месте и поэтому решила непременно узнать, откуда появился этот секретер. Моя репутация была бы восстановлена, не говоря уже о чувстве собственного достоинства, а еще мне бы удалось вытащить из тюрьмы Блэра-Мультимиллиардера, который в действительности был неплохим парнем, несмотря на его нрав. Я уже представляла, как он извиняется за то, что накричал на меня дома и в полицейском участке.