Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)

— Единственную нашел, — как бы оправдываясь, сказал он и выставил на всеобщее обозрение три банки с пивом. — Зато теперь мы можем устроить настоящий пикник.

Пиво оказалось теплым, но я был рад и такому. Последнее время мучил не столько голод, как жажда, становившаяся нестерпимой. Ещё немного, и я был бы готов лакать мутную воду прямо из реки, наплевав на все тифозные палочки и дизентерию одним чохом. Правда, мне было намного легче: в свое время я прошел на зоне подобные испытания и голодом, и холодом, и жаждой. А вот девчонке не позавидуешь. И это было прекрасно видно по её измученному виду, хотя она изо всех сил крепилась. Чего-чего, а упрямства ей занимать не приходится. В этом отношении мы идеально подходим друг другу: два сапога на одну ногу.

Я подтолкнул одну банку с пивом Ксюхе, жадно уплетавшей тушенку:

— Попей, всухомятку есть не гоже. Изжога замучает.

Она благодарно хлопнула ресницами. Усмехнувшись, я вскрыл для себя банку с тушенкой и, отправляя в рот куски мяса прямо с ножа, добавил:

— Но если напьешься вдрызг, выброшу за борт посудины до полного отрезвления без всякой жалости.

— А может быть просто свяжем, Филин? — предложил менее радикально настроенный Новиков, отбрасывая пустую жестянку в сторону. — Чтобы не дебоширила, захмелев.

— Можно и связать, — благодушно согласился я, раздобрев от сытости в желудке. — А потом выкинуть за борт.

Ответом мне послужил чувствительный удар маленьким, но крепким кулачком по горбу под аккомпанемент оживленного смеха Николая.

— Сейчас пятиминутный перекур. Кому необходимо — кусты рядом, а затем на всех парусах отшвартовываемся.

И мы, как умудренные горьким опытом тараканы, разбежались в разные стороны.

Через пять минут мы с Новиковым покидали на дно катера свои немудреные пожитки и тронулись в путь вниз по течению. Николай, как единственный среди нас, по его словам, умеющий управляться с подобной техникой, уселся за штурвал. Я пристроился на корме, на всякий случай поглядывая назад, хотя погони пока не ожидалось. А Оксанка примостилась рядышком.

Все шло слишком уж гладко и это вызывало у меня смутную тревогу. Я не считал себя гениальным полководцем и только стечением обстоятельств объяснял наш временный успех. К тому же, как подсказывало мне обострившееся чутье, основные события ещё впереди. Неизвестно, что нас ждет хотя бы вон за тем поворотом.

Но время бежало, а вокруг ничего не менялось, за исключением окружающих пейзажей. Хотя и они были однообразны, как стрижка у новобранцев. Только однажды мы проскочили на полном ходу мимо какой-то деревушки, раскидавшей свои покосившиеся домишки на левом берегу. Да и тех оказалось всего полтора десятка. А дальше опять леса и леса.

Ксюшка опустила правую руку в воду и с интересом наблюдала, как вокруг неё вспениваются миниатюрные буруны. Её волосы буйно развевались на встречном ветру, и от этого она стала похожа на милую ведьмочку, летящую в своей ступе навстречу звездам. Невольно я залюбовался девчонкой и поймал себя на мысли, что вряд ли видел в своей безалаберной жизни что-то более очаровательное. До одури захотелось поймать ее лицо в свои ладони и крепко поцеловать в рубиновые губы.

Грустно вздохнув и обозвав себя старым дураком, я выдернул обойму из автомата и принялся набивать в нее недостающие патроны. Потом проверил остальные, не забыв и автомат Новикова, который он положил рядом с рюкзаками.

Равномерное скольжение по волнам клонило ко сну. В животе сыто урчало. Часа через два после нашего старта я стал клевать носом, грозя пробить им дыру в дне катера. В какой-то миг мне показалось, что урчание стало несколько громче, словно ненароком проглотил за обедом вертолетный движок. Я нехотя разлепил налившиеся свинцовой тяжестью веки и, зачерпнув в пригоршню воды, плеснул ее себе в небритую морду. Стало немного легче, но слуховые галлюцинации не исчезли. Наоборот, звук многократно усилился, и стоило нам миновать очередной крутой поворот, как на наш катер спикировал вертолет, летевший нам навстречу.

Произошло это неожиданно, и непонятно, откуда он здесь взялся. Буквально несколько минут назад о нем не было ни слуху, ни духу. Невольно все мы пригнулись, будто опасались, что он сможет обрубить наши головы своими лопастями.

Вертолет, взмыв вверх и заложив крутой вираж, развернулся, на пару секунд зависнув в воздухе. А затем стремглав бросился вслед за нами. И хотя скорость у катера была совсем не хилой, состязаться с винтокрылой машиной он не мог.