Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)

Я дал две длинные очереди по машинам, с удовлетворением наблюдая, как лопаются шины, а в металле появляются ровные круглые отверстия. Одна из пуль попала в бензобак пикапа, и он мгновенно вспыхнул яркой свечкой. От пикапа в разные стороны врассыпную бросились мафики, словно двуногие тараканы. Прицелившись одному из убегающих в ягодицы, я нажал на спуск. Он споткнулся на полушаге и распластался на земле, жалобно заскулив, да так сильно, что стало слышно и на этом берегу.

Автомат ещё разок кашлянул и заглох, использовав все, что было. Вот теперь пора и уходить. И можно это делать совершенно спокойно. На какое-то время мафикам будет не до беглецов, своих проблем невпроворот. А у нас появится шанс прыгнуть в сторону и осмыслить дальнейшие шаги. Надо как-то выбираться из этой глухомани в такую родную и милую Россию. Правда, я не представлял, каким образом это можно сделать. Но вдвоем с Николаем мы что-нибудь обязательно придумаем. Одна голова — хорошо, а две — больше.

Я по-пластунски отполз подальше в сторону леса, а там уже, смело поднявшись на ноги, отправился к своим, насвистывая бравурный мотивчик.

Ксюшка сидела на земле, привалившись спиной к дереву. Глаза её были плотно закрыты, а маленькие кулачки сжаты. Губы же шевелились в таинственной языческой молитве всем богам сразу. Николай широкими шагами расхаживал рядом, нервно теребя автомат и поглядывая в ту сторону, откуда ещё были слышны отдельные выстрелы. Это мафики для очистки несуществующей совести продолжали изредка постреливать по кустам, выпендриваясь друг перед другом. Легко быть храбрым, когда противника и след простыл.

Я же появился не с той стороны, откуда меня ждали, счастливо улыбаясь. Новиков сразу же расслабился и облегченно вздохнул. Оксанка проворно вскочила на ноги и повисла у меня на шее, радостно заглядывая мне в глаза, словно невеста на первом дне свадьбы. Я поцеловал её в щечку и сказал, усмехаясь в усы:

— Что, не ждали? Фигушки вот всем, вернулся.

— Гошенька. — Ксюха ласково провела ладошкой по моей щеке, отчего по спине промчалась стая мурашек, и собралась ещё что-то сказать: — Я…

— Потом, потом, подкидыш ненаглядный, — остановил её я. — Нас ещё ждут великие дела и дальние походы. — И, обращаясь к Новикову, выжидательно застывшему рядом, продолжил, отстранив девчонку немного в сторону: — Колёк, забей одну обойму, а то у меня обе на нуле. Пострелял от души. А теперь уходить нужно подальше, пока им не до нас. Как минимум час они на этот берег не сунутся. И нам нужно эффективно использовать выигрыш во времени.

Я кинул ему пустой рожок, достав его из объемистого кармана.

— Без проблем, Филин. — Он поймал обойму и, раскрыв свой рюкзак, принялся вставлять патроны. — Скольких положил?

— Честно говоря, не считал, — ответил я, тоже набивая рожок пулями. — Но без жертв с их стороны не обошлось.

Продираться сквозь заросли не доставляло особого удовольствия, с каждым шагом требовалось все больше усилий. В один прекрасный момент стало ясно, что мы выдохлись.

— Привал. — Николай сбросил с плеч рюкзак и сам повалился рядышком. — Если мы и дальше будем топать в таком темпе, то выбьемся из сил. Тогда они нас и настигнут. А что произойдет потом, не хочется даже представлять.

— А мы сделаем ход конем. — Я закурил, а пустую пачку закопал, расковыряв лунку ножом. — У меня есть одно предложение, и давайте его обсудим.

Оксанка до того устала, что не пожелала принять участия в заседании военного совета. Она растянулась во всю длину на земле, утомленно закинув руки за голову. Щеки её пунцово пылали, дыхание было частым и прерывистым. Хотя и шла она налегке, переход дался ей с трудом. Правда, и не прозвучало ни одного слова жалобы. Это уже радовал. И нам еще очень повезло, что обута она была в кроссовки, а не в туфли-лодочки на каблуке-шпильке.

Я и сам не намного лучше выглядел, хотя и был более привычным к таким передрягам. По лицу струился пот, а влажный воздух затруднял дыхание. В простреленном пару месяцев назад легком что-то шуршало и похрипывало. Да и курение тоже сказывалось. Но я не мог пересилить себя и отказаться от дурной привычки чадить как процветающий металлургический завод.

— И что ты предлагаешь на этот раз? — Николай заинтересованно скосил глаза в мою сторону, но сам не пошевелился.

— А ты, напарник, что думаешь? — в свою очередь решил я выяснить его намерения относительно нашей дальнейшей судьбы. — У тебя-то есть хоть какое-нибудь подобие плана, или мы просто бредем куда глаза блестят?