Игорь Рябов - Пуля уже в пути (СИ)

Первым делом мы осторожно и тщательно обследовали прилегающие окрестности. А затем каждый принялся за свою часть работы. Дело двигалось споро. Когда утренний ветерок зашелестел листвой, а небо на востоке стало превращаться из черного в грязно-серое, мы закончили последние приготовления к обмену.

Я облегченно вздохнул и, опершись спиной на перила моста, вытащил сигарету. От реки веяло зыбкой прохладой. Сигарета выплясывала в пальцах.

— Нервишки шалят? — Новиков кивнул на мою руку, заметив заключительные па.

— Уже нет. — Окурок полетел в мутную воду и, злобно фыркнув напоследок, поплыл к Черному морю. — Пора приступать. Скоро совсем рассветет, а там или вся грудь в орденах, или могилка в ближайших кустах.

— Да, тут уж как получится… Однако будем надеяться на лучшее. Я пошел на свою точку.

Он подхватил мой рюкзак и, развернувшись, направился на берег, противоположный тому, откуда должны были появиться долгожданные грузинские гости.

— Коля, подожди! — окликнул его я.

Он остановился.

— Обещай мне, что если вдруг что-то пойдет наперекосяк, не так как мы планировали, и если меня грохнут, то ты постараешься вытащить моих девчонок отсюда и доставить домой. Хорошо?

— Я постараюсь, Филин, — крайне серьезно сказал он и направился дальше.

Затем он опять остановился и, обернувшись, добавил:

— Ни пуха, ни…

— Пошел к черту! — Я улыбнулся, хотя внутри все выворачивалось наизнанку. — Я слишком суеверный. Да не проспи свой выход на сцену. Твоя задача держать их на прицеле, чтобы не устраивали самодеятельности.

Новиков только вяло махнул рукой и скрылся в зарослях. Зашуршала листва, потом звонко треснула сухая ветка, и наконец все стихло. Я выждал ещё пять минут. Затем закурил очередную сигарету и вытащил из кармана пятнистого комбеза рацию.

Паника и первоначальная неразбериха на вилле видимо улеглась. Эфир был чистым и спокойным, лишь иногда раздавались короткие фразы, больше напоминающие отчеты о проделанной работе. Что ж, придется опять разворошить ваш муравейник, господа бандиты. Терпите, сами выбрали такую работенку. Да и нас не стоило в гости приглашать.

Включив рацию на передачу, я медленно и четко несколько раз повторил с трудом вдолбленную в мою голову старательным напарником грузинскую фразу:

— Найдите Бакуриани. Я соединюсь с вами через пять минут. Филин.

Получилось, по всей видимости, недурно, так как на приеме рация тотчас замолчала, сохраняя девственную чистоту радиоволн. Первый шаг сделан, а отступать отцы — командиры не учили. Я стоял, облокотившись на перила, и смотрел на мутные волны. Движение их на равнинной поверхности было медленным и спокойным, в отличие от высокогорного истока, и вселяло уверенность в благополучном исходе дела. При этом я не забывал отсчитывать время. Пора, пять минут уже истекли песком между растопыренными пальцами.

— Это — Филин, — на этот раз по-русски произнес я. — Ты меня слышишь, Амиран?

И переключился на прием, ожидая ответа.

Там что-то зашуршало, а затем раздалось коротко и ясно, но с заметным кавказским акцентом:

— Да. Что ты хочешь сказать?

Я удовлетворенно кивнул головой и приступил к делу.

— Слушай меня внимательно и не перебивай, все равно это у тебя не получится. Раз тебе нужен я, то предлагаю совершить обмен. Ты отпускаешь девчонок и получаешь меня в подарочной упаковке, перевязанного алым бантиком. Если не согласен, тогда имеется другой вариант. Меня ты не получаешь вовсе, но рано или поздно я тебя достану, паскуда. И тогда тебе лучше самому прямо сейчас удавиться, не отходя от рации. Ты меня понял, псина? Я слов на ветер не бросаю. И ты уже видел примеры собственными глазами.

На том конце эфира повисло молчание. Я терпеливо ждал, давая ему спокойно обдумать диспозицию. Наконец он заговорил, и в его голосе послышался ядовитый сарказм:

— А зачем мне обмен, если вы и так никуда не денетесь? Побегаете по лесам и горам и в конце концов попадетесь в расставленные сети, если не сдохнете к тому времени от голода и жажды. Или в пропасть где-нибудь сорветесь. А мне остается только дожидаться результатов. Тем более что я у себя на родине, а вы в чужих краях.

— Но тогда плакали твои денежки горючими слезами. И это при условии, что мы не выловим тебя первыми, — возразил я. — Нам то известно, где ты зависаешь, а вот леса здесь на удивление густые. И ты, видать, ничего не понимаешь в партизанских войнах.

Бакуриани опять заткнулся. И в этот раз надолго. Мне даже стало казаться, что ничего путного из бредовой затеи обмена не получится. Но когда у меня уже лопнуло терпение, он вновь вышел на связь.