Флетчер Флора - Шерри для Шерри

— Ладно, — неохотно согласился Дэниз. — Похоже, тут нет подвоха.

— Вот и молодцом, — похвалил я его. — Вы знайте себе сидите и держитесь за руки, а я на минутку отлучусь.

Я пересек комнату, открыл бар и извлек из него три маленькие бутылочки с розовым портвейном, после чего выстроил их на кофейном столике перед софой.

— Это ещё что такое? — осведомилась Шерри.

— Три маленькие бутылочки портвейна, — ответил я. — Нынче днем запасся.

— Очень забавно. Но зачем?

— Без них мы не сможем по-приятельски разрешить наши затруднения. Дело в том, что одна из этих бутылочек немного отличается от двух других. Две содержат обыкновенный портвейн, а вот в третьей — яд, да столько, что хватит на весь город. По моей задумке, один из нас выпьет отравленное вино, прикажет долго жить и тем самым освободит остальных от всех бед.

— Шерм, — пробомотала Шерри, — твое чувство юмора всегда было несколько… извращенным.

— Я просто считаю, что мой замысел дает каждому из нас равные шансы. Очень цивилизованно. И разумно.

— Теперь, когда ты все растолковал, я признаю твою правоту, — сказала Шерри. — Едва ли можно было предложить нечто более цивилизованное и разумное.

Высвободив левую руку, она оперлась подбородком о ладони и уставилась на бутылочки с портвейном. Мысль о том, что двое цивилизованных мужчин, возможно, готовы пойти на смерть ради обладания ею, явно льстила Шерри.

— Слушайте, — подал голос Дэниз, — здесь три бутылки. Неужели вы и впрямь думаете, что Шерри будет участвовать в таком диком предприятии?

— Цивилизованном, не диком, — поправил я его. — Мы все должны иметь равные шансы. Если отраву выпью я, вы получите Шерри. Если отраву выпьете вы, Шерри останется у меня. Если отраву выпьет она, никто из нас её не получит. По-моему, все честно, и Шерри должна согласиться.

— Я согласна, — тотчас сказала Шерри.

— А я против, — процедил Дэниз.

— Обуздай свой апломб, дорогой, — одернула его Шерри. — Не в твоем положении быть против чего-либо.

— Соглашайтесь, Дэниз, — поддержал я её. — Никто не может диктовать свою волю другим, если те в большинстве.

Шерри повернулась и взглянула на Дэниза округлившимися глазами. Видимо, она не ожидала, что он может оказать ей такое упорное сопротивление.

— Дело не только в риске, — стоял на своем Дэниз. — Эта затея чревата неприятностями. Предположим, каждый из нас выпивает свою бутылку. Один испускает дух. Разве не ясно, что полиция не даст покоя двум оставшимся в живых?

— Вы правы, — согласился я. — Но я это предвидел и знаю, как избавиться от настырных полицейских. Мы не станем пить здесь. Каждый из нас, уходя, возьмет свою бутылку с собой и выпьет, когда останется один. Двое выживших встретятся завтра, скажем, в три часа в баре ресторанчика «Пикарди». Поскольку завтра — Рождество, такое решение не только избавит нас от трений с полицией, но и внесет в предприятие толику романтики, не говоря уже о напряженном ожидании. Кто же будут эти двое? Кто придет завтра в «Пикарди»? Дух захватывает!

Дэниз желчно взглянул на меня.

— Надеюсь, не мы с вами, Шерм, — процедил он.

— Значит, вы согласны рискнуть?

— А что делать? Я вижу, Шерри тоже готова. Стало быть, и я…

— Да, да! — воскликнула Шерри. — Шерм, концовка твоего плана просто восхитительна. Когда-то я переоценила твои достоинства, но теперь вижу, что ты вполне заслужил мой аванс. Правда, мне кажется, ты кое-что упустил, и я немного разочарована.

— Вот как? Что же?

— Тебе следовало предложить выпить шерри, а не портвейн.

— О, шерри для Шерри! Ты права, я прозевал прекрасный ход. Но теперь уже поздно что-либо менять.

— Очень жаль. Что ж, удовольствуемся портвейном.

— Погодите, погодите, — встрял Дэниз. — Но ведь вам известно, в которой из бутылок отрава.

— Нет, — ответил я. — Бутылки неотличимы одна от другой, я несколько раз переставлял их местами, закрыв глаза. Как бы там ни было, вы с Шерри можете сами выбрать бутылки, а я прихвачу оставшуюся. Надеюсь, это вас устроит?

— Вполне, — ответила Шерри. — И не очень-то прилично с твоей стороны, Дэниз, подозревать Шерма в нечистой игре. Ведь речь идет о деле чести. А теперь давайте выпьем ещё по бокалу. За дружбу.

Мы выпили мартини, а потом я отправился на юг Манхэттена и снял номер в гостинице. Там я натянул пижаму, поскольку хотел встретить смерть в таком одеянии, выпил портвейн и завалился спать.

Я сидел в празднично убранном к Рождеству баре, потягивая ароматный коктейль, когда вошла Шерри. Конечно, тут был не бар «Пикарди», но местечко производило вполне приличное впечатление. На невысоких подмостках сидели миловидные и одаренные девушки, вдохновенно перебиравшие струны арф. Из-под их пальцев лилась чарующая рождественская мелодия. Шерри наверняка пережила потрясение при виде меня, но не выказала своих чувств, а просто села на соседний табурет.