Иржи Марек - Паноптикум Города Пражского

Тем более что в один прекрасный день милый докториш-ка явился сам не свой. Он озабоченно вздыхал и уходил задолго до полуночи, иногда не объявлялся по нескольку дней. Любопытно, что и пан депутат Фейфар дважды не пришел к ней, хотя заранее сообщил о своем приходе, и Лулу была дома одна.

Заботы пана доктора были куда серьезнее, чем могла представить себе Лулу: он ломал себе голову, как случилось, что махинации старика с углем вылезли наружу [ 59 ] Афера с углем депутата парламента от национально-социалистической партии, министра железных дорог Стршибрного, была раскрыта в 1924 году. ? О них дознались аграрники и всячески дают понять, что предадут дело большой огласке.

Глядишь, обошлось бы миром, если б обе партии договорились. Но тогда пану премьер-министру пришлось бы уступить свое место в пользу кандидата от аграрной партии.

Премьер метался по своей вилле, как разъяренный тигр. Жена лепетала, что опасается за его здоровье, потому что он задыхался и хватался за сердце. Врачи пожимали плечами, и на консилиуме два профессора решили пригласить специалиста из Швейцарии. Сам же пан премьер-министр велел запарить себе чай из трав, который когда-то в деревне для него готовила бабушка их кухарки.

- Пан премьер-министр, - заключили врачи, - консилиум пришел к единому мнению, что необходимо устранить причину вашего недомогания, которая вызывает нежелательные явления в области сердца. Консилиум считает, что состояние вашего сердца соответствует возрасту, но тем не менее...

Премьер-министр махнул рукой и, к ужасу присутствовавших, проворчал:

- Да, разумеется, уголь... Спасибо вам, господа. Лучше всего ему помогал чай.

Пан секретарь давно распорядился, чтобы ревизия в банкирском доме пана Гарманека была отменена, у них состоялся с ним долгий разговор, но ничего вразумительного пан Новак не узнал.

Зато все выяснила Лулу. Она сообщила доктору, что пан Фейфар обронил как бы между прочим, что дед у них в руках. Она знала многое, но не знала, кто дед.

Кто, кто... Наш старик, - буркнул доктор. - Что будет, что будет, господи...

Ну, в общем, тот, который загнал им уголь за большие гроши, тот и выдал, как все было. Я ничего в этом не понимаю.

Ну и ладно, главное, что я понимаю... Само собой, не стоило старику так сильно припирать Гарманека к стене. Шеф все хвалится своим умом, и мне велит каждый день поддакивать ему... А сам-то... Сраму-то, сраму будет...

Этого я тоже не понимаю, - вздохнула Лулу.

Вот и радуйся, - искренне утешил ее секретарь.

В чем там дело - в политике или в башлях? Он улыбнулся:

Да это одно и то же.

Для тебя это так важно?

Еще бы. Фейфара надо взять в оборот.

- Жаль, - снова вздохнула Лулу. - У меня от него с души воротит.

Она хотела добавить, что предпочла бы проводить время с ним одним, но секретарь не дал ей сказать.

- Получишь новый костюмчик, Лулу. И не хмурься так. Ты у меня умничка!

И доложил шефу, что Гарманек их продал, подчеркнув при этом, что настоящая фамилия Гарманека Герман и что родом он из Галиции. Надо во всех газетах партии начать кампанию за очишение общества от взяточников и сомнительных элементов, а как пример неподкупности привести любимца нации, человека, который является символом чести, - пана премьер-министра. И заметить вскользь, что грязные сплетни лишь порочат светлый союз партий коалиционного правительства [ 60 ] Имеется в виду внепарламентская коалиция (1920-1926) аграрной партии, национально-демократической, лидовой (католической), социал-демократической и социалистической, решавшей все важнейшие вопросы в стране; так называемая "пятерка". . Слава богу, имени пана премьер-министра на этом проклятом счете не значится, так что юридически против него ничего нельзя предпринять.

Любимец нации выслушал тираду своего секретаря с насупленным видом. Старается мой секретаришка, усердствует, но я и сам не настолько глуп, чтобы не понять, что все эти старания ни к чему не приведут. Надо было просто выкинуть за дверь этого мерзавца Гарманека, я ведь всегда с недоверием относился к евреям, и не зря, - если только это были не фабриканты - и всегда оказывался прав.

Он не слушал, что говорил секретарь об аферах других политиков, из других партий. Снова сдавило сердце, и он подумал, что умирает. Да, это было бы лучшее, что в его положении можно придумать...