Сэйси Ёкомидзо - Бал-маскарад

— Да, я тоже так думаю.

— Вы вскоре догнали Цумура?

— Да, когда он уже повернул в сторону Асамаин. Он извинился за свою оплошность. Я некоторое время наблюдала за его удаляющейся фигурой, и мне не показалось, что он торопится. В одной руке у него был атташе-кейс, и он медленно, наклонившись вперед, поднимался по склону. И еще мне почудилось… У меня еще раньше сложилось впечатление, что Цумура-сан что-то гнетет, будто он ощущает на себе груз какой-то вины.

— Вины?.. — с удивлением переспросил Киндаити. — Какой? Перед кем?

— Сначала я подумала, что его мучают угрызения совести из-за встречи со мной, но сейчас мне кажется, что дело не только в этом. Какое-то тяжелое чувство не оставляет его ни на минуту, беспокоит…

Киндаити и Хибия переглянулись. Не может ли быть, что он опрометчиво выдал какую-то тайну Тиёко, из-за чего погиб Ясухиса Фуэкодзи, и теперь мучается чувством вины? А когда он встретился с человеком, имеющим к ней отношение, это бремя стало еще тяжелее?

— Как вы думаете, сколько минут могло потребоваться Цумура, чтобы дойти до своего бунгало в Асамаин?

— Не могу сказать, я ведь не знаю, где именно находится его дом.

— Хибия-сан, а вы можете предположить?

— Это зависит от того, как быстро он шел. Если идти очень медленно, то потребуется минут двадцать, а может, и больше.

— Тогда получается, что он вернулся домой в десять часов или даже позже.

В это время все уже должно было закончиться.

— Да, еще отец просил передать вам, что он успел хорошо рассмотреть лицо человека, который в него стрелял. По его словам, это не был Цумура-сан.

— Тогда кто же это был? — тут же спросил Хибия.

— Человек, которого отец совсем не знает, хотя он был одет точно так, как, говорят, был одет Цумура-сан. — Голос Хироко дрожал, она вся напряглась. — Вы еще не знаете, кто стрелял?

— Пока еще нет… — сказал Киндаити расстроенным голосом. — А у Цумура может быть пистолет?

— Вряд ли… Отори-сан сказала, что он сильно изменился после того, как они расстались, но она не может себе представить, чтобы у него был пистолет.

После некоторого колебания Хироко с решительным видом повернулась к Коскэ Киндаити:

— Киндаити-сэнсей, я хочу, чтобы все это побыстрее закончилось. Отец, я надеюсь, вскоре выздоровеет, и этой осенью мы сыграем свадьбу.

— Хироко-сан, вы не против?

— Отец — человек известный в обществе практическим складом ума. Никто и не подозревает, что он мечтатель и романтик. Он как воздушный змей, у которого оборвалась бечевка, — неизвестно, куда и когда он полетит. Наша мама всю жизнь старалась не выпускать бечевку из рук, и у нее это не всегда получалось. Я думаю, у Отори-сан хватит сил приручить этого воздушного змея.

— Почему вы так думаете?..

— Вообще-то я не хотела об этом говорить, но если это может помочь вашему расследованию…

Присутствующие насторожились.

— Сакураи-сан, — как всегда, вылез вперед помощник инспектора Хибия, — вы можете сообщить какие-нибудь неизвестные факты?

Было видно, что Хироко в нерешительности, казалось, она вот-вот расплачется.

— Я не знала, поможет ли это следствию, и опасалась, что могу доставить человеку лишние неприятности, поэтому до сих пор об этом никому не говорила. Да и роль детектива меня мало привлекает, поэтому я долго молчала. Но после покушения на отца я решила, что все-таки лучше вам об этом рассказать.

Хироко все еще колебалась, и Коскэ Киндаити мягко сказал:

— Вы колеблетесь, потому что опасаетесь ложно обвинить человека, ведь так? У вас ведь нет оснований нам не доверять? Мы не знаем того, что знаете вы, и когда вы назовете нам имя человека, мы должны будем проверить, имеет ли он отношение к прошлогоднему событию. Если окажется, что ваши опасения беспочвенны, то условимся: мы от вас ничего не слышали. Вас это устроит?

— Киндаити-сэнсей, пожалуйста.

Хироко, видимо, все еще чувствуя угрызения совести, вытерла платком лоб.

— Это случилось вечером пятнадцатого августа прошлого года.

— Когда погиб Фуэкодзи?

— Да. В тот день тоже проходил турнир по гольфу, после него все отправились на банкет в отеле «Такахара», и мы с мужем там присутствовали. Но, — тут Хироко улыбнулась, — когда мы увидели Отори-сан, Тэцуо сказал: «Может, уйдем от греха подальше?» И мы ушли вскоре после восьми часов. Хотели вернуться домой, но наша вилла расположена рядом с тем местом, где проходили танцы О-Бон, и мы решили пойти посмотреть на танцы, тем более что там была наша Эйко-тян. Через некоторое время нам стало скучно, и мы пошли прогуляться по Старой дороге. Чтобы до нее добраться, нужно пройти мимо знаменитых теннисных кортов, где начался роман между наследным принцем и Митико-сама, а затем по узкому переулку. В переулке на мужа налетел пьяный мужчина, потом, шатаясь и что-то бормоча себе под нос, он вошел в ближайшее кафе под названием «Мимоза».