Владимир Колычев - Кодекс мстителя

– Знаешь, я раньше не понимала, сильно тебя люблю или не очень, а сейчас не сомневаюсь. Я жить без тебя не могу и жутко соскучилась!..

Мне показалось, что сейчас она спросит, люблю ли я ее. Я готов был дать ей положительный ответ, но счел, что лучше пока обойтись без этого.

– Я тоже по тебе соскучился. А по твоему брату – нет, – ловко сменил тему я.

– Не надо по нему скучать, – сказала Вика и вздохнула: – Его просто нужно пожалеть.

– Как он там?

– Да никак. В коме до сих пор.

– Да, бандитская пуля – дело серьезное. Не уберегли вы брата.

– Да уж. Ты пытался ему помочь, а он ткнул тебя мордой в грязь!

– Лучше и не скажешь, – с грустной улыбкой заметил я. – Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что выручила.

– Я выручила? – как будто удивилась Вика.

– А разве нет?

– Так это Рощин тебя выручил. Я всего лишь его попросила.

– А Вадим так и остается в коме, да? Выходит, не списался с него грех.

– Какой грех?

– Та самая подстава. Это же из-за него меня взяли. Ты же сама Рощину про этот грех сказала. Мол, если он с Вадима спишется, тот в себя придет.

– Ну да, кажется, говорила и такое. Я ему столько всего наплела, что уже и не помню. Он прописался в доме Вадима. Охранял нас. Днем на работе, а ночью к нам. Чтобы спецназовцы ворон не считали. Он своим людям покоя не давал, а я – ему. Задолбала его совсем!

– Он запретил мне видеться с Дианой.

– А тебя это расстраивает? – Вика резко глянула на меня.

– Нет. Просто ему-то какое до этого дело?

– Диана его попросила.

– Зачем?

– А потому что Вадиму это не понравилось бы. Она в него влюблена как кошка. Страдает очень. Зря Вадим ее ревновал, ей никто не нужен, кроме него. Даже ты.

– Вот и славно, – стараясь скрыть нахлынувшую досаду, сказал я.

– Я тоже запрещаю тебе с ней видеться! – заявила вдруг Вика, но я не позволил ей развить эту тему и спросил:

– А где мы с тобой жить будем?

– Если ты думаешь, что рядом с Дианой, то и не надейся. У меня свой дом. Теперь ты со мной, и мне бояться нечего. А Диану пусть Рощин охраняет. Ты же не ревнуешь? – язвительно спросила она.

– Кого? К кому?

– Диану. К Рощину.

– А что, есть повод?

– А вдруг у них там любовь?

– Что?

Я внутренне вздрогнул. Ощущение такое, как будто Диана влепила мне крепкую пощечину.

– Да шучу я, шучу. Диане только Вадим нужен. А что, если появится повод, ты будешь ревновать?

– Мне все равно.

Я действительно хотел, чтобы Диана больше не будоражила мое воображение. Пусть она будет с Вадимом, с Рощиным, с чертом, с дьяволом! И все-таки я ее ревновал и к Вадиму, да и к Рощину. Вадим ей муж, а этот – непонятно кто.

– А вдруг?

– Если ты что-то знаешь, то скажи.

– Тебе так интересно?

Я промолчал. Не было у меня желания ходить вокруг да около. Если Вика что-то знает насчет Рощина, пусть говорит.

А не скажет, так и не надо. У меня и так есть пища для размышлений. Рощин говорил, что заботился о Диане исключительно из чувства долга перед Вадимом. Но я-то понимал, что перед красотой этой женщины устоять невозможно. Возможно, Рощин не выдержал. Вадим в коме, я в тюрьме. Диана одна, и некому защитить ее от шантажа. Я знал, как действовали менты в нашем городе. Они «серых волков» закрывали запросто, если получали команду «фас». Наркотик или ствол в карман подбросят, и пожалуйте за решетку. Рощин мог пообещать Диане примерно такую раздачу, запугать ее, сломать. Может, она готова продаться ему или уже сделала это. Так или иначе, но Рощин запретил мне приближаться к Диане. Вряд ли это забота о беспомощном Вадиме. Скорее всего, этот жук в погонах преследует свои порочные интересы.

– Если тебе интересно, то послушай, – выдержав паузу, сказала Вика. – Знай, что наш «Флагман» фактически принадлежит Диане. Отец еще при жизни переписал на нее контрольный пакет акций. Не могу сказать, зачем он это сделал, но факт налицо. Может, она и с ним крутила?

– Диана с твоим отцом? – Я удивленно и возмущенно глянул на Вику.

– Ну а что здесь такого? Вадим крутил с ее матерью, а Диана могла завести роман с его отцом. В наше время ничему нельзя удивляться. Но утверждать не берусь. Доказательств у меня нет, да и подозрения слишком хлипкие. Может, это Вадим уговорил отца переписать на нее акции? Ведь он знал, что его могли убить.

– Если подозрения хлипкие, зачем тогда говоришь?

– А ты что, ее защищаешь? – вскинулась Вика.

– Нет, просто не люблю, когда на людей напраслину возводят.

– На определенных людей.