Владимир Колычев - Кодекс мстителя

– Где его могли убить? На войне?! А кто его туда отправил?

Это был порыв ветра, от которого рассыпался карточный домик моей логики. Если бы Иван не попал в Чечню, то его жизни и в самом деле ничего не угрожало бы. А если бы его вдруг здесь убили, то виноват в этом был бы Вадим…

– Я все понимаю, – вздохнула я.

– Что именно? – наседала на меня Вика.

– Вадим совершил подлость. Но прошлого уже не вернуть. Пусть все остается так, как уж есть.

– Какое прошлое? О чем ты?

– Если ты хочешь, чтобы я развелась с Вадимом, то у тебя ничего не выйдет.

– Ты что, на самом деле дура или только притворяешься? Плевала я на тебя! Мне Ивана спасти надо!.. Я ей про Фому, а она мне про Ерему! Я говорю, что Вадим еще тот врун, а она разводиться с ним собирается.

– Не собираюсь.

– Тем лучше! Помоги Ивану и живи себе дальше со своим Вадимом. Совесть чиста будет.

– Чья?

– Твоя собственная? Ты же перед Иваном кругом виновата! Ты его предала! Из-за тебя он в тюрьме оказался.

– Неужели?

– Да, из-за меня тоже, но дело не в том. Спасать его надо. Если ты ему поможешь, то очистишь свою совесть.

У меня действительно появилась отличная возможность искупить свою вину перед Иваном. Я могла жить без него. Мне, в общем-то, хорошо было с Вадимом, но чего-то не хватало в этой жизни, что-то мешало наслаждаться ею. Может, мое чувство вины перед Иваном и не давало мне покоя? Вдруг я почувствую вкус к жизни, если заглажу вину перед ним? Почему нет? Ведь я такая молодая, мне даже двадцати не исполнилось.

Ну и зачем, спрашивается, я легла спать после обеда? У меня разболелась голова, я приняла таблетку, но ведь можно было просто отдохнуть. Ан нет, я закрыла глаза, забылась и увидела ужасный сон. Вика ворвалась ко мне в комнату, потащила за собой в машину, мы поехали в городскую больницу, и там я увидела Вадима. Он лежал в реанимации, без чувств, с перевязанной головой, а я стояла у его койки и чувствовала, как на голове у меня шевелятся волосы. Врач взял меня под руку – дескать, время закончилось, пора покинуть палату. Тут я возмутилась. Это в реальности нельзя навещать больных в реанимации, но ведь я-то нахожусь во сне, пусть и кошмарном.

– Ты что несешь? Какой сон?! – Вика вытаращилась на меня. – Тебя сейчас в дурку заберут!

Она извинилась перед врачом, схватила меня за руку и силой вытащила из палаты. Сопротивляться было глупо. В этой маленькой девчонке заключена чудовищная сила. Если она Вадима вырубила с одного удара, то меня могла и убить. Наяву!

Это не сон. Вадим действительно находится в реанимации. В него стрелял снайпер. Муж тяжело ранен в голову. Неизвестно, когда он придет в сознание, возможно, этого вообще не произойдет. Вдруг нас потому и впустили к нему в палату, чтобы мы с ним попрощались?

Холодный воздух улицы окончательно отрезвил меня, но лучше бы я оставалась в своих иллюзиях. Возможно, Вадима ранили смертельно. Если так, то скоро я стану вдовой. Да и его было невыносимо жаль. Совсем даже не важно, что иногда он поступал подло.

– Как же так? Почему это произошло? – спросила я в машине.

– Потому что это война, – зло проговорила Вика.

Она смотрела в темноту, будто пыталась разглядеть в ней палачей своего брата и зубами вцепиться им в горло.

А может, она боялась, что из этой темноты в нас полетят пули. Ведь неспроста же Вадим держал в нашем доме и Вику, и свою мать. Он говорил, что им угрожает опасность, и это действительно так. Идет война за наследство покойного Павла Дмитриевича, и Вадим стал ее жертвой. Теперь очередь за нами. Мне стало страшно, и я попросила водителя, чтобы он поскорее отвез нас домой. Когда машина тронулась с места, я вздрогнула. Вдруг она заминирована?

Я всю дорогу находилась в страшном ожидании. Сейчас машину обстреляют, в нее врежется грузовик!.. Но нет, мы благополучно добрались домой. Зато там вдруг выяснилось, что нас больше некому охранять. Даже водитель, который привез нас сюда, куда-то вдруг подевался.

– И как это называется? – возмущенно спросила Вика.

– Крысы бегут с корабля, – сказала я.

У этих тварей особая интуиция. Они чувствуют беду и стараются вовремя унести ноги. Охрана могла получить предупреждение о грядущей опасности, поэтому и оставила свой пост. Да и какая это охрана, если она снова прозевала киллера?

– И что нам теперь делать?

Я лишь пожала плечами. Можно поехать к бабушке. Она уже не сердится на меня так, как прежде, но ведь и там найдут. Да и выходить отсюда опасно.