Владимир Колычев - Кодекс мстителя

– Гражданин Лобов, где вы находились в пятнадцать часов восемнадцатого ноября тысяча девятьсот девяносто седьмого года?

Не знаю, как ослепляющий свет действует на здорового человека, но у такого вот больного, как я, точно сдают нервы. Не будь решетчатой стены, которая отделяла меня от следователя, я точно бросился бы на него, сбил бы на пол проклятую лампу. Я мог так вот отличиться, поэтому и посадили меня в клетку, прямо как какого-то дикого зверя.

– Вспомнить не могу!.. Свет выключи!

Лампа погасла, и я оказался в темноте, в которой, мало-помалу растворяясь, плавали люминесцентные круги.

– Дома я был. В кровати.

– А врать нехорошо.

Лампа снова ударила в глаза, но я уже понял, что смотреть на нее совсем не обязательно, и отвернул голову. Интересно, как я сразу не догадался так поступить? Решил взглянуть в глаза своей судьбе? Да, наверное.

– Я не вру.

– Гражданин Вахромеев утверждает, что видел вас в это время в районе заброшенной стройки.

– Какой гражданин Вахромеев? – похолодел я. – Какая заброшенная стройка?

– Та самая, где был убит гражданин Саянов. Гражданин Вахромеев слышал выстрелы, затем заметил вас.

– Не мог он меня видеть, потому что не смотрел на меня…

– Значит, вы его видели! – В голосе следователя, прежде совершенно обыденном, монотонном, звякнули торжествующие нотки.

Лампа на столе тут же погасла, зато зажегся свет под потолком. Невысокий лысый мужчина стоял у выключателя и насмешливо смотрел на меня из-под густых черных бровей.

– Кого я видел?

– Вахромеева.

– Не знаю такого.

– Пусть так, но вы его видели и сами в этом признались.

– Ни в чем я не признавался.

Я постарался успокоить себя. Может, я и оговорился, но если эти мои слова будут занесены в протокол, то я под ними не подпишусь.

– Не было ничего такого!

– А джинсы зачем стирали? – с тем же торжеством спросил следователь.

– Какие джинсы?

– А те самые, на которых следы крови остались. Думали стиральным порошком их отмыть? Напрасно. Да и на туфлях у вас обнаружились капельки. Уверен, что вы сами знаете, чья это кровь.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Может, вам память освежить? Хорошо, начнем с самого начала.

Следователь во всех подробностях рассказал о нашей встрече с Вадимом на кладбище, о том разговоре, который в конечном итоге подвел нас к общему знаменателю. Он знал и о выстрелах возле дома Володарского.

– Вы правильно сделали, Иван Семенович, что не стали стрелять в воздух, – с издевкой сказал следователь. – Пули не поднимаются так высоко, чтобы сгореть в атмосфере. Они могли упасть кому-то на голову, а земля все стерпит. Поэтому вы стреляли себе под ноги. Пистолет вы унесли, но кое-что там осталось. Так вот, одну пулю мы нашли. Плюс все четыре гильзы. Экспертиза установила, что гражданин Саянов был застрелен из того самого пистолета, который вы тогда унесли. Ко всему прочему у вас был мотив убить Саянова.

– Кто вам такое сказал?

Я знал, откуда следователь проведал про наш разговор с Вадимом, про выстрелы, но мне хотелось получить подтверждение своим догадкам.

– Это не важно.

– Почему же? Мне, например, хочется знать, кто возвел на меня эту напраслину.

– Это не напраслина, а свидетельские показания.

– А где сам свидетель? Давайте проведем очную ставку!

Хотелось бы мне заглянуть в бесстыжие глаза Вадима! Может, рыбак Вахромеев появился на моем пути не случайно? Вдруг это был человек Вадима, который выследил нас, а затем вызвал милицию?

Вадим, конечно, еще та сволочь, но ведь я сам во всем виноват. И зачем только я доверился этому подонку? Надо было сначала грохнуть его, а потом Саянова.

– Будет вам очная ставка, следствие, изолятор, суд и пятнадцать лет лишения свободы. Потом этап на зону. Да, Лобов, пятнадцать лет строго режима. Много?! Может, у вас есть смягчающие обстоятельства?

– Нет у меня никаких обстоятельств, как и преступления, которое нужно смягчать.

– Поймите, Лобов, отрицание вины не исключает ее наличия. Такая позиция лишь усугубляет ситуацию. Явку с повинной я вам обеспечить не могу, но напомню про чистосердечное признание. Оно заметно смягчит вашу вину.

– Не убивал я Саянова.

– Думаете, я вам верю? Нет, ничего подобного.

– Мне все равно.

– Ваши сокамерники тоже могут не поверить. Кстати, вдруг среди них окажется человек из банды Саянова? Или тебя банально закажут, а? В тюрьме правят воры. Если они примут на тебя заказ, то надеяться будет уже не на что. А они так и сделают, потому что им за это хорошо заплатят. В случае чистосердечного признания мы гарантируем тебе отдельную камеру.