Аннабель Бюффэ: Взрослые дети

Ощутив врожденную жестокость, Валери вздохнула от удовольствия. Ну вот, сейчас она чувствует себя намного лучше. Этот климат оказался в самый раз для нее. Валери решила остаться на несколько дней. Нужно только предупредить Кристофа, чтобы он не беспокоился и выйти от сюда, взять на прокат машину, проехаться, выпить, поесть, поспать. Валери хотела вновь обрести физическую и умственную гибкость, которая часто заставляла сравнивать ее с хищником.

Женевьев приготовила для Валери завтрак. Она не сделала никаких комментариев, но клиентка показалась ей красивой и встревоженной, другой чем на кануне и скорее менее симпатичной. Она упрекала себя за такую мелочную мысль. В сущности, Женевьев предпочитала видеть ее несчастной, но особенно желала оставить ее еще на несколько дней в отеле.

- Я вам приготовлю комнату?

- Да. Я думаю остаться здесь до конца недели.

Женевьев радостно посмотрела на нее. Валери в ответ улыбнулась, тронутая такой обходительностью. Ей показалось смешным это постоянное желание нежности, которое делает ее доверчивой! Она должна служить для развлечения, это объясняет удовольствие ее присутствия.

В гараже ей пообещали найти машину этим же вечером. Шел дождь, однако Валери спустилась к пляжу. Бретонцы ее забавляли: дождь не выпускал их из дома, а солнце заставляло жаловаться на жару.

Море было спокойным, песок чистым. Валери устремилась к нему как хищник, обретший свободу в огромном пространстве. Она сняла туфли, положила их в карманы плаща, завернула брюки и побрела вдоль берега. Морская соль пощипывала ноги, ветер дул прямо в лицо; ей казалось, что на берет силу и волю у этой суровой природы. "Если бы я познала это в молодости, стала бы я другой? Однажды, Кристоф, не чувствуя холода, попросил раздеться меня донага, вечно непокорная я плакала от стыда, но повиновалась. Сегодня я об этом не должна думать. Никогда не поздно стать взрослой. Взрослой, страх божий! Если бы Оливье находился здесь, может быть... Нет, неважно что... Конец ложной любви, этой пошлости! Глупо вести существование, которое считается трепетным являясь в сущности до ужаса банальным".

Машинально Валери подобрала ракушку. Тщательно ее обмыла и, закрыв глаза и улыбаясь, поцеловала. Она каждый раз возвращалась в детство и его суевериям. "Чур не меня!" С этим талисманом все уладится.

Женевьев должна ждать ее к обеду. Она пошла обратно в отель. Вот уже совместное принятие пищи с хозяевами становилось традицией.

4

Оливье открыл глаза. Освещенный солнцем циферблат показывал одиннадцать часов. Он вспомнил, что забыл выпить перед сном аспирин, однако несмотря на головную боль попытался подняться. Секунду другую он оставался сидеть на постели, но, наконец, собравшись с силами, встал и открыл окно. Яркий свет осветил комнату, царящий там беспорядок, и лежащую на кровати обнаженную женщину. Ее присутствие объяснялось выпитым накануне алкоголем. Чтобы совершить подобную глупость, Оливье должен был здорово напиться. Недовольный своим неприличным поведением, он попытался ее разбудить.

- Черт возьми! Что ты меня так толкаешь?

- Пора. Вставай!

- Не так давно ты уговаривал меня лечь с тобой в постель!

- Всему свое время. Нужно, чтобы ты ушла отсюда, не вызвав подозрений у домашних.

- Как это галантно! Но черт возьми, ты боишься. Я звала тебя к себе, а ты не согласился. Ты хотел отомстить за себя! Валери тебя бросила и тебе стало обидно!

- Кто тебе сказал, что она меня бросила?

Сильви беспокойно посмотрела на него. Она ничего не знала, только повторила предположение своих друзей. На самом деле Валери могла заболеть или просто куда-нибудь уехать с мужем. В конце концов Оливье всегда любил выпить, и ничего не доказывало, что вчерашняя попойка объяснялась его горем, а не просто привычкой.

- Жду ответа, - настаивал Оливье.

Это ее немного испугало. Она подумала, что видимо некоторые из друзей правильно угадали.

- Никто. Я сказала просто так, потому что обиделась. Ты прав, мне нужно тихо уйти. Иди на кухню, займись там чем-нибудь, приготовь ужин себе на вечер, а я тем временем проскользну на террасу. Идет?

Она была хороша, чуть взъерошена и полна равнодушия. Оливье стало стыдно за свою грубость. Нежно обняв ее, он вышел.

За дверью горничная занималась уборкой. Он поздоровался, но услышав бурчание в ответ, пожал плечами и вернулся в комнату. Сильви собиралась уходить.

- Подожди, Маргарита за дверью натирает паркет. Она нас слышала.