Аннабель Бюффэ: Взрослые дети

Валери веселилась. Женевьев с юмором рассказывала местные истории, ее жизнь, частые перемены в настроении мужа; ей все здесь нравилось: сыр, красное вино, местность, лукавый разговор. Забыв про свой отъезд, Валери с удовольствием согласилась на меню завтрака: краб и сосиски под чечевичным соусом. Бесконечное хождение посетителей отвлекало Женевьев, но клиенты, попивая красное вино, шутили, приятно улыбаясь Валери как старой знакомой. Не желая мешать Женевьев, она решила прогуляться. Спустившись к пляжу с восхищением почувствовала энтузиазм юности:

"Я хотела бы походить на этот чистый песок. Ночь полная снов, как вот этот прилив, и затем все начинается вновь, чистая душа как девственный лес. Я сумасшедшая, свежий воздух меня опьяняет. Никого, нет никого. Хочу бежать, собирать ракушки, не заботясь о грации своих движений. Непричесанная и ненакрашенная, я показалась этой женщине симпатичной. Она мне сама сказала! Почему ей не поверить? Что со мной происходит? Вчерашняя тревога исчезла. Чувствую себя сильной."

Она легла на песок и стала смотреть на небо, как будто хотела отблагодарить его за эту минутную передышку. Пролежав еще немного времени Валери решила вернуться в отель. "Что-нибудь почитать? - подумала она, проходя мимо книжной лавки. Светскую хронику, сплетни?.. Зачем стараться быть в курсе событий этого мира, который хочется забыть... Она вспомнила об Оливье и почувствовала угрызения совести. Нужно позвонить. Напоминание о повседневной жизни ее огорчило. Бретонская эйфория видимо долго не продлится и не утолит жажды бегства, которая привела ее в это безлюдное место. Какова же будет реакция Оливье? Закатит сцену ревности, потребует ее приезда или притворится равнодушным любовником, которого еще любят? Она с удивлением заметила, что хочет остаться в отеле, куда привел ее случайный разговор.

Оливье открыл глаза и увидел цветы. Их разместила горничная, для встречи Валери. Вновь почувствовав себя не в своей тарелке, желая дотянуться до пачки сигарет, он опрокинул стакан со скотчем, и стал наблюдать как медленно разливается по белому ковру лужа, счастливый от сознания того, что хоть как то мог досадить любовнице, нарушив порядок, которым она так гордилась. Какая зануда... где она может быть? Он направился в ванную. Ожидая, пока аспирин не растворится в воде, принялся за бритье. Телефонный звонок заставил его подпрыгнуть. Порезав от неожиданности кожу, Оливье выругался, но побежал к телефону.

- Алло, Оливье, это ты?

- Очевидно, где ты?

- Я извиняюсь, что вчера...

- Но где ты?

- В Бретани, а что?

- Как что? Ты с ума сошла... Хватит делать из меня идиота... С кем ты?

- Мог бы говорить более вежливо.

- Ну это уже слишком. Я проехал столько километров, чтобы увидеть Мадам, она оставляет меня без новостей, а я за это должен рассыпаться в любезностях! Ты объяснишь мне или нет?

- Я устала, хочу отдохнуть. Пользуйся домом по своему усмотрению. Пока милый, немного юмора, не сердись.

- Ты считаешь меня за идиота. Передай привет новому молодому человеку, который любит Атлантический океан. Что касается дома, милая Мадам, не беспокойтесь, мне здесь очень хорошо!

- Не сомневаюсь. До скорого, Оливье.

Раздались гудки. Оливье растерянно повесил трубку и машинальным движением вытер каплю крови, щекотавшую щеку. Залечив йодом рану, он продолжил процедуру с видом неосознанного удивления.

Уже давно, Оливье привык рассматривать их ссоры как нечто несерьезное, не веря в них и считая, что в конечном счете инициатива в отношениях останется за ним. Им овладела сильная, похожая на ревность, злость... Валери принадлежала ему... сознанием может и нет, но телом - да! Ему захотелось побить ее, бросить на кровать и грубо овладеть ею. Только сейчас она в другом месте наставляет ему рога! Оливье быстро оделся, спрашивая себя кто же осмелился приударить за ней.

Прежде чем пойти на пляж, он предупредил прислугу, что у Мадам неотложные дела и она прибудет через несколько дней. Было бы это правдой; только какие-то там дела... и вот раскаивающаяся Валери возвращается. Было бы это правдой...

Валери резким движением положила трубку и, повернувшись к Женевьев, попросила принести водки. Она не пыталась скрыть своего недовольства. Поведение Оливье ее глубоко обидело. Она залпом выпила, но не почувствовала желанного прилива тепла. Попросила вторую рюмку. Четыре года с этим парнем и вдруг обнаруживается, что он мелочен, подозрителен, глуп... Как он осмелился говорить с ней в таком тоне? Даже ревность не могла объяснить его отношения к ней. Валери не испытывала никакого горя, только разочарование. Она пришла с пляжа беззаботная и изголодавшаяся. Что же оставалось от этой вспышки радости.