Татьяна Устинова - Где-то на краю света

– Ну, что тут у вас происходит?

Почему-то всех поразил этот простой вопрос.

Полковник насупился, Ромка Литвиненко сунулся было что-то рассказывать, но Алена дернула его за рукав, а Лева с Таней одновременно посмотрели на Лилю, а потом друг на друга.

– Лилечек, мы кухлянку твою привезли, и торбаса тоже. Ты как? После работы сразу домой придешь? Я тогда поеду торжественный ужин готовить! Оленинки нажарю свеженькой! Домой, да?..

Лиля нашла глазами Преображенцева и лучше б не находила. Он взглянул и отвернулся.

– Сразу, – ответила Лиля быстро. – Сразу домой, конечно!

– А подружка? С тобой ужинать приедет?

– С ней, с ней, – пробасила подружка. – Я о-очень люблю торжественный ужин! Особенно из оленинки. А здесь можно курить?

– Левушка, пойдем скорей. Картошки нет, а в нашем гастрономе плохая, я вчера не взяла. Нужно в дальний ехать…

– Таня, я достану тебе той картошки в лучшем виде и так скоро, что ты даже не успеешь чихнуть, чтоб ты всегда была здоровее всех!

Алена протарахтела, что подъедет к четырем на радио, чтобы «поговорить как следует», Ромка сказал, что Лиля может не приходить на работу, отдыхать дома, а Лиля заявила, что непременно на работу придет.

Через пять минут в комнате с белым медведем остались Лиля с Юлькой и полковник Багратионов. Преображенцев пошел «провожать народ».

– Поговорим? – предложил полковник, выдвинул стул, уселся и крепко утвердил на столешнице локти. – О жизни?

Вернулся Олег, кинул на диван пуховик и ушел на кухню, мягко ступая унтами по чистому деревянному полу. Лиля проводила его глазами.

Что происходит, а?.. Все же было ясно, понятно и так хорошо! Что-то изменилось? Что именно? И когда?

– У тебя шея вся располосована, – негромко сказала Юлька. – Вон царапины какие. Это что такое? Или в Анадыре так положено?

Полковник покосился на нее, кажется, удивившись изменению тона.

– Юль, ты-то откуда взялась? Ну, правда!

– Я купила билет на самолет и прилетела. Нас долго в Якутске держали, а то бы я еще вчера появилась.

– Зачем?!

– На тебя посмотреть, – сообщила Юлька. – Зачем же еще?!

– Тебя… тоже в командировку послали?

– Меня послали, – согласилась первоклассная журналистка Костина, – но не в командировку. Меня послали в жо-о-опу. Ох, простите, товарищ полковник, вам такие слова от дамы слышать не положено.

– Никак нет, не положено.

Юлька посмотрела на него с подозрением. Да вроде нет, не смеется.

– Я тебе потом все расскажу, – пообещала она Лиле. – Во всех ароматных деталях. А сейчас ты давай. А то я не поняла ничего. Меня на этом вашем погранконтроле арестовали, а я говорю – пропадите вы пропадом, я к подруге в гости! А они: к какой такой подруге?! Подруга ваша, между прочим, в тундре пропала, еле отыскали! Вот товарищ полковник меня сюда и привез. Сначала оштрафовал по всей строгости закона, а потом привез. У вас тут так принято, да-а-а? Чтобы одни люди пропадали, а других от нечего делать штрафовали?

– Не от нечего делать, а в полном соответствии с правилами поведения на особо охраняемых территориях, куда входят все без исключения пограничные зоны.

Юлька уселась напротив полковника, подперла кулачком подбородок, уставилась ему в лицо, не моргая.

– Пра-а-авила? – протянула она. – Правила существуют только для того, чтобы их нарушать, товарищ полковник. Вы никогда не нарушаете пра-а-авил?

Лиля тихонько ушла от них на кухню и прикрыла за собой дверь:

– Олег!

Он обернулся.

– Что ты делаешь?

– Кофе варю.

– Почему ты ушел?

– Ты должна рассказать, что случилось. Только очень подробно и во всех деталях. Мне и Багратионову. Мы должны понять, кто на тебя напал и зачем.

– Я шла, а потом меня то ли ударили по голове, то ли придушили, я не поняла. Вот я рассказала. Очень подробно и во всех подробностях.

– Лиля, это не шутки.

– Какие уж тут шутки!

Он или ничего не понимает, или ловко прикидывается, и Лилю это разозлило.

Только что все было просто прекрасно: собачья упряжка, тысяча километров пути, бриллиантовый снег, ледяной ветер с анадырского лимана, теплая и жесткая рука в кармане, обхватившая сверху ее пальцы.

Только что все было понятно и ясно – вот он, Олег Преображенцев, вот она, Лилия Молчанова, а остальные за границей магического круга, который сам собой образовался вокруг них, словно выжженный ритуальным шаманским огнем в плотном белом снегу. Там, за границей круга, происходят разные события, большие и маленькие, страшные и веселые, там бродят разные люди, свои и чужие, там совершаются поступки, героические и стыдные.