Татьяна Устинова - Где-то на краю света

Нужно было что-то делать со всеми этими сложными чувствами, но она не знала и не умела ничего с ними сделать, поэтому просто повернулась к лиману спиной:

– Это твой дом?

– Лиля, нам надо поговорить.

– Очень красивый.

– Обыкновенный полярный дом.

– А тот чей? – Она показала подбородком.

– Моего брата.

– А кто у тебя брат? Моряк? Или геолог?

– Губернатор.

Она решила, что он пошутил.

– Лиля, нам надо поговорить. До работы. Пойдем в дом, ты замерзла совсем. Я тебе баню натопил, в баню надо обязательно, а то сейчас все приедут, и мы не успеем.

Тут она поняла, что ничего он не шутил.

– Подожди, как губернатор?! Он же… как его… Господи, я опять забыла, как его зовут!

– Роман Андреевич его зовут. Фамилия Грохотов.

– А как же тогда…

– Мама сначала вышла замуж за его отца, но он погиб, утонул. Потом вышла за моего. Он был из Магадана, преподавал в университете. Мы его очень любили.

– А… сейчас?

– Сейчас родителей нет, – сказал Олег сухо. – Мы остались вдвоем. Лиля, я должен…

– Слушай, а ты на него похож! – вдруг восхитилась она. – Очень похож! На губернатора! В смысле на брата! У вас глаза совершенно одинаковые! И вот это место. – Холодной рукой она провела по его скуле. – А на «Пурге» никто не знает, что ли?! Ну что вы братья?

– Все знают.

– А мне почему не сказали?!

Олег засмеялся и подтолкнул ее к дому. Она так нравилась ему, что он не знал, что делать со всеми этими сложными чувствами. Повернуться спиной?..

– Кто же тебе скажет? Ты пришлый человек, чужак. Московское начальство.

– Ах, ну да, конечно! Слушай, а ты Тане позвонил, что со мной все в порядке? И Алене? И Литвиненко?

– Все в курсе, что ты нашлась. Включая библиотекарей и пограничников. Сан Саныч, полковник Багратионов, скомандовал «отбой». Тебя же все искали!.. Весь город.

Тут она остановилась, взяла его за какие-то очередные шкуры, в которые он был одет, притянула к себе и сказала, глядя в глаза:

– Ну, нашел-то меня все равно ты!

– Лиля!

Баня в брюхе у гренландского кита оказалась самой настоящей, с печкой, широкими полками – и от печки, и от полков несло ровным плотным жаром, – ушатом и ковшиком для воды. Еще были веники, замоченные в кадушке, почему-то из елки.

– Это не елка, – сказал Олег, когда она спросила. – Это стланик, полярная сосна.

– Там были такие ветки. В печке. Сухие! Они сразу занялись, когда я спичку сунула. А я думала, не разожгу никогда! И все там было: и спички, и чайник, и водка…

– В таких местах всегда оставляют что-то для тех, кто может попасть в беду, – сказал Олег сухо. – Хотя тут до города рукой подать, но на всякий случай… И видишь, пригодилось.

– Мы отнесем туда водку?

Он не ответил, шуровал кадушками, переставляя их с места на место. Лиля стояла босиком на горячем лиственничном полу в его вчерашних брюках для сноуборда и футболке, надетой наизнанку. Никакого халата в хозяйстве Олега Преображенцева не нашлось.

– Смотри, я здесь скамейку поставил. Попаришься и залезешь.

– В кадку?! – Она подошла и заглянула. В горячей воде извивалось что-то длинное и коричневое.

– Это ламинарии, морские водоросли. Лучше всего обернуть ими ноги и руки.

– Зачем?!

Как только он вышел, прикрыв за собой дверь, Лиля содрала с себя одежду, пошвыряла ее на пол и ринулась в парную, где пахло хвоей и горячим деревом. Вдруг вернулось ощущение тела, о котором она как будто забыла на время, и ощущение это было болезненным, саднящим. Она долго грелась, и боль и маета постепенно уходили из мышц, а потом ожесточенно терла себя мочалкой, особенно ноги, которые все никак не оттирались. Она все терла и терла, поливалась горячей водой, и это было такое блаженство!.. Шею защипало, когда она и ее потерла, и Лиля подумала – как хорошо, что щиплет! Это значит, что она жива, что тот злой человек не задушил ее до смерти!

Из коротких волос вымывались труха и иголки, как будто она прожила в лесу много дней, и под волосами тоже было больно, и она вспомнила, как драла себя за них, пытаясь спастись от снежных пауков.

Не было никаких снежных пауков!

В кадушку с водорослями она залезла осторожно. Коричневые ламинарии всколыхнулись, и сразу запахло морем и курортом.

Она возьмет отпуск на радиостанции «Пурга» и поедет на курорт.

Морской.

И будет лежать на пляже с Олегом Преображенцевым.

Ничего более несовместимого, чем пляж и Олег Преображенцев, представить себе нельзя.

Пожав плечами – на предмет Олега и пляжа, – Лиля стала аккуратно наматывать длинные полосы сначала на ноги, потом на руки. Они наматывались легко и приятно.