Мари Хермансон - С чистого листа

Не ходила ли она к брату в тот раз, когда ее очень долго не было и он поехал за ней на машине? Он представил себе, как она стоит с детской коляской перед домом Йона и не решается позвонить в дверь.

Внезапно в его памяти всплыл эпизод из жизни самого Рейне в детском приюте. Мать и ее друг забрали Рейне и повезли в парк аттракционов. Насколько он помнил, это был единственный раз, когда мать забирала его из детского дома. Это был чудесный день — солнце, мороженое, воздушные шары, карусели и смеющаяся, красивая мать в платье в горошек.

Но самым прекрасным впечатлением стала езда на аттракционе с автомобилями. Этими автомобилями надо было управлять самостоятельно. Ездить надо было по круговой дороге, тянувшейся вдоль живой ограды из цветов. Рейне нарезал один круг за другим. Когда закончилось время, он не захотел выходить из машины, и друг матери оплатил еще одну поездку.

Это было ни с чем не сравнимое ощущение. Он, ребенок из детского дома, ребенок, которым ежесекундно в течение всех суток кто-нибудь да помыкает — медсестры, учителя, воспитатели и старшие питомцы, — сам ведет довольно большую машину! Он давил на газ, делал крутые повороты, громко сигналил, в нужные моменты поворачивал вправо и влево, вовремя сбрасывал газ и тормозил, когда надо было остановиться в нужном месте. Мать и ее друг стояли у забора, восхищенно смотрели на него и махали рукой, когда он проезжал мимо.

Делая шестой или седьмой круг и подъезжая к тому месту, где стояла мать, он уже поднял руку для приветствия, но вдруг увидел, что матери на месте нет. Он ощутил страшное разочарование, перешедшее в ужас, когда он снова ее увидел. Мать и ее кавалер отвернулись от забора и целовались. Его охватили изумление и ревность, он так разволновался, что выпустил руль и обернулся, чтобы еще раз посмотреть на них.

Автомобиль качнуло, и он вдруг снова вспомнил, что он — водитель. Он ехал на вазон с роскошными красными цветами. Пришлось схватиться за руль и быстро повернуть вправо. В тот же миг он заметил, что едет влево. Его охватил дикий страх — сейчас он передавит все цветы.

Но, к его великому удивлению, красные цветы вдруг исчезли из поля зрения. Машина свернула влево и покатилась как ни в чем не бывало по дороге, несмотря на его ошибку. Рейне положил руки на руль, перестал править машиной и убедился в том, что она продолжает идеально ехать по трассе. Руль, педали газа и тормоза не играли никакой роли в движении. Он оглянулся и увидел то, что поначалу ускользнуло от его внимания. Во многих машинах сидели по-настоящему маленькие дети, которые ели мороженое и глазели по сторонам, вообще не касаясь руля. На трассе были проложены рельсы, по которым машинки катились, как вагоны поезда или трамвая. У старта сидел человек и управлял движением с помощью рычага.

Он уложил безвольно расслабленную руку Ангелы вдоль края кровати. В разрезе ночной рубашки виднелись красные круги — следы наложения электродов дефибриллятора.

Он посмотрел на часы. В его распоряжении оставалось пять минут.

На откидных стульях в вестибюле больницы сидели двое — мужчина и женщина. Это были полицейские. Они дали Рейне полчаса на свидание с Ангелой, и теперь они отвезут его в следственную тюрьму.

Рейне сдался полиции сам. После того как первая полицейская машина забрала Себастьяна и Беттину, а полицейские второй машины обнаружили в бараке Ангелу, к дому Йона Рагнхаммара подъехала третья машина. Полицейские сначала выслушали рассказ Филиппы о женщине и мальчике в бараке. Потом Рейне решил признаться и начал рассказывать свою историю, но полицейские перебили его и сказали, что допрос придется продолжить в полицейском участке. Рейне уехал из дома шурина на полицейской машине.

Это был день полный шокирующих рассказов и событий. Когда по дороге в город Рейне узнал, что Себастьяна благополучно нашли и уже передали родителям, он испытал такое облегчение, что глубоко вздохнул и уснул на заднем сиденье, положив голову на плечо полицейского. Он проспал всю дорогу до полицейпрезидиума, а когда по прибытии туда его разбудили, то сочли таким усталым, что отвели в камеру, чтобы дать ему возможность выспаться, а после этого уже допросить.

Рейне растянулся на нарах в камере следственного изолятора и снова мирно уснул. Пожалуй, так хорошо высыпался он только в детстве. Во сне он видел, что спит, он наслаждался этим сном. Он проснулся сам с ощущением полной ясности в голове и нажал кнопку вызова дежурного. На лифте его отвезли на первый этаж в комнату допросов, где он дал исчерпывающие признательные показания.