Мари Хермансон: С чистого листа

Женщина плотно сжала губы и отрицательно покачала головой.

— И я хочу уйти. Но ведь кофе можно попить и в другом месте, например в кафе или еще где-нибудь, — продолжал он. — Пойдемте?

Рейне удивлялся самому себе. Такого он не делал и не говорил никогда в жизни. Но по отношению к этой толстухе он чувствовал уверенность и знал, почему именно. Уверенности ему придавали ее беспомощность и уродство. Это не было мужество, но всего лишь уверенность труса. Было абсолютно безопасно спрашивать эту женщину о чем угодно. Если она согласится, они поболтают часок, а потом, едва придя домой, он забудет о ее существовании. Если она откажет, он забудет о ней намного раньше — едва выйдя на улицу. Только поэтому он и задал свой вопрос.

— Почему нет? Пойдемте, — ответила она.

Лицо ее при этом ничего не выражало, и это несколько разочаровало Рейне. Почему она не обрадовалась тому, что представитель противоположного пола пригласил ее в кафе? Наверняка такое происходило не слишком часто.

— Ну, тогда пошли, — решительно произнес он и, открыв дверь, придержал ее перед женщиной.

Выйдя на улицу, они направились в маленькое кафе, где часто бывал Рейне. Оно работало почти круглосуточно и служило местом встречи таксистов и дорожных полицейских. Сильный ветер швырял им в лица большие мокрые снежинки. Рейне сказал что-то нелестное о погоде, но, не желая показаться брюзгой, решил перевести замечание в шутку.

— Но я не жалуюсь. Надо радоваться даже такой погоде.

— Да, — согласилась женщина и кивнула, — этому действительно надо радоваться. — Она произнесла эти слова задумчиво и серьезно. — Надо радоваться любой погоде.

Он внимательно посмотрел на женщину. Она была выше его, и Рейне пришлось задрать голову. Она не понимает шуток? Может быть, она умственно отсталая? Но отступать было поздно, они уже стояли у дверей кафе.

Два столика маленького заведения были уже заняты. За столиком у двери сидели две женщины в полицейской форме. В глубине расположился мужчина, бездомный, судя по грязной, оборванной одежде.

Они остановились в нерешительности, и Рейне показалось, что женщина хочет уйти.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Нет, ничего, — ответила она.

Лицо ее оставалось бесстрастным, но в светло-голубых глазах явственно промелькнул страх.

Да, это заведение и вправду могло внушить страх, особенно человеку, впервые пришедшему сюда поздним вечером. Освещение было скудным, обстановка — убогой. Алкаш, наркоман, сумасшедший — или кем там еще мог быть сидевший в углу тип с длинными немытыми волосами и с ввалившимися щеками, придававшими его лицу сходство с черепом.

— Может быть, стоит пойти в другое место? Но время позднее, везде уже закрыто, да и погода не очень…

— Нет, нет, все нормально, — торопливо проговорила женщина.

Можно было, конечно, пройти дальше по главной улице и зайти в расположенный там бар. Но это круто меняло все дело. И не только в смысле дороговизны, но и в смысле их отношений. Пригласить женщину на чашку кофе в скромное кафе — это одно. Пригласить ее выпить рюмку-другую в уютный бар — это совсем другое. К тому же это был бы разительный контраст с церковью. Может быть, она трезвенница и дурно истолкует такое приглашение.

Тем временем она уже нашла свободное место и села. Рейне поспешил за ней, чтобы не упускать инициативу. Словно из упрямства желая показать, что ей не страшно, женщина села за один столик со страшным опустившимся типом. Рейне растрогала такая храбрость.

Барбро, официантка, вынырнула из кухни и, как обычно, с материнской теплотой поздоровалась с Рейне. Она повернулась к его спутнице и спросила, что ей принести. Рейне она не стала ни о чем спрашивать, так как знала, что он закажет двойной кофе без молока с двумя кусками сахара.

— Один маленький кофе со сливками и сахаром, — сказала толстуха.

— У меня нет сливок, только молоко.

— Ну ладно, значит, с молоком.

— Что-нибудь еще? Бутерброд, булочку?

Женщина вопросительно взглянула на Рейне.

— Заказывайте что хотите, я же угощаю.

— Я бы хотела что-нибудь сладкое.

— Пойдемте, вы сами выберете, что вам понравится.

Женщина поднялась и вслед за Барбро направилась к стеклянной витрине с выпечкой. Выбрав то, что пришлось женщине по вкусу, они вернулись к столику. Барбро несла тарелку, на которой уместились ромовая баба, миндальное пирожное, двойное, облитое шоколадом овсяное печенье, пуншевая трубочка и три круглых печенья. Барбро поставила тарелку перед спутницей Рейне.