Милдред Дэвис - Комната наверху

— Что вам угодно?

Вздрогнув, Свендсен поднял глаза. Голос звучал негромко, но жутковато, потому что в нем слышалась ненависть.

Хильда стояла в дверях. Влажно блестящие волосы растрепанными прядями ниспадали на плечи. Пудра уже не скрывала темных кругов вокруг покрасневших глаз; румяна больше не придавали красок бледному лицу. Темные округлившиеся глаза горели от злости.

Увидев ее, Свендсен почувствовал внезапный холодок в груди. Он заметил, что ее черты так же расплывчаты, а фигура так же тает во мраке, как прежде фигура матери. Она тоже была похожа на призрак, только полный ненависти.

Свендсен крадучись подошел к окну. Резко дернув за шнур, он раздвинул тяжелые занавески. Яркие желтые лучи хлынули в комнату, в полосе света трепетали мириады пылинок. Темная комната, такая мрачная всего минуту назад, перестала быть мрачной и сделалась просто старой. Массивный камин превратился в груду камня с дурацкой игрушкой наверху. Темный провал двери, уходящий в никуда, словно зазеркалье Алисы, стал всего лишь входом в музыкальный салон. А фигура в дверях уже не была бесплотным видением.

Неряшливая девушка в помятой одежде, с нечесаными волосами, стояла и терла отвыкшие от света глаза.

Свендсен подошел и взял ее за руку. Хильда напряглась. Он резко повлек ее к окну и распахнул его. Теплый воздух хлынул в дом, принося с собой свежий запах земли и травы.

Повернувшись спиной к окну, Хильда холодно посмотрела на Свендсена.

— Что вам надо? — повторила она.

Свендсен угрюмо взглянул на нее. Заострившиеся от усталости черты, глаза, полные ненависти и боли. И развернул ее лицом к свету. Зная, что сопротивляться бессмысленно, Хильда уставилась в пространство.

Земля поросла густой зеленой травой, а та — сорняками. Листья плюща, еще маленькие, лезли в комнату. Над склоном холма блестел на солнце шпиль церкви, рассыпавший яркие стрелы.

Свендсен выглянул на улицу и, глубоко вздохнув, следил глазами за черной птицей с красным пятном, которая перелетела через стену, почти задев ее, и красиво опустилась на землю, но тотчас опять поднялась и исчезла за поворотом дороги.

— Когда вы в последний раз были на улице? — спросил Свендсен.

Хильда отвела невидящий взор от высокого дерева и с недоумением посмотрела на него. Затем ее приоткрытые губы сжались, и она выдернула руку из его руки.

— Почему вы не уходите?

Вытащив из кармана сигареты, Свендсен закурил и выкинул спичку в окно, не отрывая взгляда от девушки.

— Ваша мать сумела понять. Она знает, что я не виноват.

С минуту Хильда смотрела ему в глаза, затем перевела взгляд на дорогу. Сцепив пальцы, она резко сказала:

— Вот и прекрасно. Теперь вы исполнили свой долг и можете смело смотреть в лицо создателю. Уходите, пожалуйста.

Свендсен попытался развернуть ее, но Хильда вырвалась. Несколько секунд она не двигалась, потом гневно проговорила:

— Разве вы не понимаете, что я испытываю? Не понимаете, как мне больно вас видеть? Вы хотели, чтобы я выглянула на улицу? И прекрасно, я выглянула. Хотите знать, что я увидела? Я увидела Киттен, сидящую в саду и смеющуюся. Я увидела Фрэнсиса, нажимающего на клаксон своей машины, и Дору, выбегающую из дома, чтобы сесть рядом с ним. Они везде, куда бы я ни посмотрела. Киттен, спускающаяся вниз в вечернем платье. Дора, сидящая поджав одну ногу, как ей нравилось. Они всегда здесь, но я не могу приблизиться к ним. Я захожу в комнату, а они только что вышли. Я поворачиваюсь, а они только что исчезли. Когда я прохожу мимо двери, я жду, что кто-то из них крикнет: «Зайди на минутку, Хильда! Я хочу показать тебе мое новое платье». Выходя к столу, я жду, что кто-нибудь вот-вот начнет жаловаться на меню. У нас всегда было так весело, так шумно. Дом наполнялся гвалтом и смехом. А теперь здесь нет ничего. Нет сестер. Ни Доры, ни Киттен. И это вы увели Дору. Сначала я не понимала. Но теперь знаю. Вы пришли сюда с вашими уловками и перевернули нашу жизнь с ног на голову. Это вы довели Дору до самоубийства. Из-за вас моя мать никогда больше не сможет ходить с поднятой головой. Вы рассказали моему отцу, как умерла Киттен, и это чуть не убило его. Вы расставляли свои ловушки, вы шпионили за нами. А теперь вернулись и ждете, что я скажу: «Как вы хорошо поработали!» Вы ждете, что я встречу вас с распростертыми объятиями, забуду, прощу. Так вот, я не тот человек, который забывает и прощает. Я не из тех, кто подставляет другую щеку. Я ненавижу вас. И всегда буду ненавидеть. А теперь уходите. Убирайтесь, и побыстрее. Я не хочу больше вас видеть. Я не хочу…