Милдред Дэвис - Комната наверху

Свендсен опомнился. Схватившись за голубой рукав, он развернул женщину.

Ее глаза не мигая смотрели на него. Тонкая белая рука сбросила руку Свендсена.

— Мы позаботимся о том, чтобы вы больше никогда не смогли получить место шофера, — произнес странный детский голосок.

— А я и не собираюсь работать шофером. — Его потная кожа отливала желтизной в неярком свете, дыхание срывалось.

Глаза пациентки ожили. Она медленно посмотрела на ножницы на столе, потом опять на шофера. Голубой шелк на груди натянулся.

— Как долго вы просидели в этом шкафу?

— Порядочно, — мягко ответил он, глядя на размытое отражение ее спины в зеркале. Капелька пота скатилась с его лба на напряженную щеку. — Вы собирались снять бинты, — сказал Свендсен.

Немигающие глаза, будто зачарованные, смотрели на него.

— Я часто меняю их, — прошептал голос.

— Так действуйте.

— Не смешите меня. — Пальцы опять дотронулись до бинтов, расправляя их, потом руки повисли вдоль тела и прижались к бокам. — Я не позволю вам это увидеть.

Налитые кровью глаза Свендсена оглядели дрожащее горло, грудь, белые руки, сжатые в кулаки.

— Снимите их.

Пациентка медленно отступала. Закутанное в голубой халат тело заслонило от Свендсена ножницы, и женщина исподтишка потянулась за ними. Темные глаза гипнотизировали шофера.

Он невозмутимо наклонился, взял тяжелые ножницы и, не глядя, бросил их на пол.

— Сейчас же! — стальным голосом проговорил он.

Фигура метнулась к двери, руки вцепились в ключ, лихорадочно повернули его. Свендсен не пытался остановить ее. Не сознавая этого, пациентка выскочила за порог и остановилась как вкопанная. Снизу доносились приглушенные голоса. Кто-то снова заиграл на пианино.

Свендсен неподвижно наблюдал за ней. В его глазах отразилось омерзение.

— Вот именно, — мягко сказал он. — Куда вам идти?

Напряжение покидало женщину, будто воздух из проколотого мяча. Плечи ее поникли; она безмолвно повернулась и посмотрела на Свендсена сквозь черные щелочки в бинтах.

— Мой врач… Они вам не позволят.

Он подошел к ней, как деревянный. Казалось, у него свело все мышцы. Взяв женщину за белое запястье, Свендсен потянул ее назад в комнату. Пациентка не противилась. Он закрыл за ней дверь.

Странная фигура прислонилась к стене. Битва была окончена.

— Снимайте бинты!

Женщина стояла, как затравленное животное. Ее глаза следили за каждым движением Свендсена.

Он притянул ее голову к себе и освободил конец бинта. Пациентка издала тихий стон, но не пыталась помешать шоферу. Он начал разматывать бинт, который стелился по полу. Он обнажил сначала лоб женщины, потом глаза, и, наконец, все лицо. Белая марля упала.

Свендсен на мгновение зажмурился, как будто у него устали глаза. Потная кожа на скулах натянулась.

Разомкнув веки, он посмотрел в гладкое бледное лицо Хильды.

Она стояла в полумраке, прислонившись к стене, и была похожа на изношенную куклу. Страх ушел, осталась только усталость. Ее глаза смотрели на Свендсена, но не видели его.

— Так, значит, все это время здесь были вы, — бесцветным голосом произнес он.

Влажный локон прилип к ее лбу. Свендсен отвел от него взгляд и ослабил узел галстука. Внезапно спокойствие изменило ему.

— За что вы ее убили? — гневно спросил шофер.

Она метнула на него взгляд. Последовало долгое молчание, Хильда пристально смотрела на Свендсена, потом отошла от стены и села за туалетный столик.

— Вы — полицейский, — устало сказала она. Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

— Из-за Криса?

— Я не знаю, о чем вы говорите. Это был несчастный случай.

Свендсен помолчал, стараясь овладеть собой. Он стоял перед ней, покачиваясь с носков на пятки и держа руки в карманах.

— Неужели? — процедил он сквозь зубы.

— Мы поехали кататься.

— И кто вел машину? — Бесстрастно спросил он.

— Ки… Я.

— Но вы всем рассказывали, что за рулем была она.

— Да. — Ее голос был едва слышен. — А что еще мне оставалось? Я говорила, что она ехала одна и ударилась лицом о ветровое стекло. Вот почему появились бинты.

— Я не слышу вас.

— Вот откуда бинты.

— Кто еще был с вами?

— Я… я же сказала вам. Киттен…

— А еще кто?

— Никого. Только Киттен и я. — Хильда провела ладонями по лицу, как будто ей было жарко, но лицо оставалось сухим и бледным. Она подняла глаза, но тотчас опять потупилась.

— Ну, и чего вы ждете? — резко бросил он.