Анна Малышева - Дом у последнего фонаря

Потрясенная, Александра не поверила своим ушам:

– Добился ли Лыгин бессмертия?! Но он же мертв!

– Само собой. Ведь бессмертие можно обрести лишь через смерть, – невозмутимо произнес мужчина. – Суди сама, к чему бессмертие живым? Бессмертие есть преодоление состояния смерти. Пока существует жизнь, смерти нет. И вспомни, никогда и никого при жизни не называли бессмертным. Смерть – это река, в которую нужно броситься, чтобы переплыть на другой берег существования.

– Мне непонятен смысл всего этого мудрствования, – сощурилась Александра. – К чему убивать ворон, приносить в жертву кровь девственницы, да еще заставлять эту бедную девственницу совершать убийство, если бессмертие души и так обещано человеку практически любой официальной религией на земле?

Олег выразительно поморщился:

– Это приманка. Ловушка для доверчивых овец.

Бессмертие – награда избранных, а не бесплатный суп для нищих, который раздают на паперти.

– Это твоя личная идея или…

– Что ты! – махнул рукой Буханков. – Я сам и не думал никогда на такие темы. Мне вообще как-то все равно, бессмертна моя душа, или со смертью я исчезну весь, без остатка. Бессмертна так бессмертна. Исчезну так исчезну. Я обычный, скромный человек и не считаю, что моя личность имеет такую исключительную ценность, чтобы ее стоило мумифицировать, как египетскую мумию. Но Лыгин! Он-то считал свою персону центром Вселенной, венцом творения и не мог допустить для себя мысли о всеобщем бессмертии. Для него это было что-то типа общественной бани, где все равны и все голые. Лыгин желал привилегий. Отдельного номера в преисподней или в раю, где уж получится. Личные черти, персональные ангелы и прямой телефон для бесед с Богом, в которого он, к слову, не верил. И Лыгин считал, что заполучить все это ему поможет алхимия.

– Я не думала, что он такой дурак, – вздохнула Александра.

– Почему же дурак? Лыгин просто хотел сыграть по-своему. Гордыни был преисполнен поистине инфернальной. Желал ухватить вечность за хвост… – Раздавив сигарету в подвернувшемся блюдце с засохшей краской, Олег издал короткий смешок: – Я никогда с ним не спорил. Слушал молча. Мне было интересно, до чего может дойти в своих безумных идеях неглупый в целом человек. А после ему удалось и мне внушить частичную веру в свои бредни… – Тряхнув головой, мужчина невесело рассмеялся: – Но я, к счастью, был лишь зрителем, свидетелем того, что творил Лыгин. А вот девочка…

– Что? – насторожилась Александра. – Ты опять за свое?! Не знаю, кто убил Лыгина, но не сомневаюсь, Лиза ни при чем! Она не делала этого!

– Разумеется, находясь в здравом уме и полном сознании, она не сделала бы отцу ничего плохого. – Олег говорил с видом явного превосходства. – Я уж как-нибудь получше тебя знаю, насколько она была привязана к отцу. Но… Знаешь ли ты, почему она сейчас так крепко и так долго спала? Почти сутки провела во сне…

Александра почувствовала, как у нее быстрее обычного заколотилось сердце. Она молча следила за тем, как гость выбирает вилкой кусочек сыра – неторопливо, хладнокровно, будто нарочно испытывая ее терпение.

– Лыгин гипнотизировал ее, с самого раннего детства, – сообщил Олег, тщательно прожевав сыр. – Разумеется, девочка испугалась бы, если бы отец попытался глубоко порезать ей руку или при ней свернул голову птице. Любой ребенок посчитал бы все это чудовищным… При условии, что его восприятие не изменено насильственно.

– Ты хочешь сказать?.. – Александра, захваченная услышанным, придвинула стул, усевшись рядом с мужчиной. – Поверить не могу! Он гипнотизировал дочь?!

– После таких сеансов Лиза сутки спала мертвым сном. Спроси хоть у Светланы. Кстати, она больше не будет на тебя кидаться. Я ее убедил, что ты только обирала Лыгина, а вовсе не была его любовницей.

– С ума сошел?! – взвилась женщина.

– Тише, успокойся! Так лучше, правде ведь она все равно не поверила бы. Я просто урезал клевету наполовину, и этого хватило. И еще нашептал ей, что у тебя шикарные связи и с твоей помощью она сможет выгодно распродать вещи после мужа… Те, от которых он сам не успел избавиться. Так что готовь карман для комиссионных, а заодно прикупи таблетки от головной боли, потому что Светлана тебе ее обеспечит!

Очень довольный своей шуткой, мужчина вновь принялся за еду. Александра сидела рядом, как оглушенная. Ей припомнились глаза Лизы, их странный, затуманенный взгляд – девушка, казалось, спала наяву. «Взгляд сомнамбулы. Глаза принцессы со средневековой фрески. Ирреально голубые глаза женщин с портретов Модильяни – будто плавающие в светящемся тумане, с растворенными в лазури зрачками… Гипноз?! Так вот в чем дело!»