Валерий Поволяев - Семейный отдых в Турции (сборник рассказов)

Володин все понял без слов: "икру" нашли и оба "пирога" вынули: один "пирог" с каменьями, другой - с долларами. Лера, бледная, с трясущимся подбородком, молча прошла в самолет и лишь когда поднялись в воздух и пассажиров обнесли минеральной водой, обрела голос. Она костерила на чем свет стоит власть, все её ветви, таможенников, политиков, разных красных, белых, черных, голубых, зеленых - всех, словом, не делая никаких различий между коммунистами и демократами, жириновцами и яблочниками, аграриями и черномырдинскими "газпромовцами" - все для неё были людьми в противогазах, с лицами, в которые можно и нужно было плевать.

Перед подлетом к Нью-Йорку она расплакалась. Володин как мог утешал жену. Он гладил то её, то ротвейлера, сидевшего рядом с креслом на полу и надменно вращавшего голову с нахлобученным на неё намордником.

- Ничего, ничего, - шептал Володин успокаивающе, - мы пережили многое, переживем и это. Зато с нами летит полтора килограмма золота. - На несколько мгновений он прекращал гладить жену и двумя руками гладил ротвейлера.

Ротвейлеру это нравилось, он склонял голову набок и внимательно и серьезно, будто решал про себя какую-то задачу, смотрел на хозяина.

Через американскую границу Анзора провели без всяких осложнений: двое в темной форме, он и она, лишь глянули на него, и одновременно, как по команде, сделали жест, которым в старые времена богатые грузины отсылали от себя случайно остановившееся такси - "праезжай, дарагой, далше!".

И Володины "праехали далше". В Нью-Йорке прибывшую чету встречал брат Володина Лесик, имевший в Форест-Хиллз - таком же русском районе, как и Брайтон-Бич, две квартиры и небольшой продуктовый магазин. Лесик приехал за Володиными на микроавтобусе, похожем на старый "рафик" - вполне возможно, из Союза и вывезенном, - погрузили в него вещи, усадил брата с супругой на переднее сиденье, подивился сосредоточенной угрюмости собаки и сказал:

- Этого пса можно было и не вывозить из России. Таких в Америке полным-полно.

Володин возразил:

- Таких - нет. в пасти Анзора полтора килограмма чистого золота.

Лесик неверяще ахнул: как так?

- Ты, похоже, ничего не понял, - сказал ему Володин. - Я же тебе намекал в письме... Понимаешь, я спрашивал, найдется ли в Нью-Йорке приличный собачий зубостав. Что ты ответил?

- В Нью-Йорке есть все, - машинально пробормотал брат: он хорошо помнил, что отписал в Москву. - Как в Греции.

- В общем, у Анзора полная пасть золота. Две челюсти.

- А как ты его кормишь?

- Так и кормлю. Хряпает мясо золотыми зубами, не жалуется.

- Зубостава придется привезти из Брайтон-Бич, - произнес брат, что-то прикинув про себя, - в Форест-Хиллз таких нету.

С Анзора наконец-то сняли проволочный намордник, и пес обрадованно защелкал зубами. Золотые зайчики заскакали по обшарпанному нутру "рафика". Лера не выдержала, вспомнила, как её водила в кабинку для "душевного разговора" таможенница, и опять заплакала.

Зубостава Анзор принял недружелюбно, ушел от него в комнату, залез за тяжелую пыльную портьеру и зарычал.

- Ничего, ничего, пусть порычит, - зубостав весело потер руки, - от меня другими собаками пахнет, вот ваш песик и волнуется. - Он иронично хмыкнул: - Разволновался!

Но подойти к себе Анзор не дал - он не пустил зубостава даже на порог комнаты, в которой скрылся: едва тот показался в проеме двери, как Анзор взвился из-за портьеры и, скаля сияющую пасть, понесся на зубостава. Тот едва успел прихлопнуть дверь. Ротвейлер тяжело ударился в неё четырьмя лапами сразу, едва не выломав вместе с коробкой.

Зубостав стер мелкий горячий пот, проступивший на лбу:

- Во дает! Рычит хуже налогового инспектора.

- Сейчас я с ним справлюсь. Живо справлюсь, - уверенно произнес Володин и шагнул в комнату. В ту же секунду он выпрыгнул обратно, ухватился обеими руками за бронзовую, украшенную вензелями скобу, притискивая дверь к себе.

От удара сильных собачьих лап дверь дрогнула, из пазов полезла какая-то пластиковая дрянь, похожая на окаменевшую замазку.

На лбу Володина также появился мелкий горячий пот. Он растерянно посмотрел на зубостава:

- Это что же такое делается?

- Он вас также не подпустит к себе.

- Почему? - жалобно спросил Володин.

- Ему понравилось жить с золотыми зубами. Комплекс египетской царицы Хатшепсут. Той тоже нравилось золото.

- Я все-таки попробую сделать ещё один заход, - сказал Володин, - не верю, чтобы не получилось.

И опять выскочил из двери с испуганным лицом. Пес вновь хрястнулся всем телом о дверь, выбил из пазов пластмассовую замазку и глухо предупреждающе зарычал.