Ричард Пратер - И каждый вооружен

- Ты выходишь первым.

Я приблизился к двери и остановился. Он подошел слева и тихо сказал:

- Шевелись, если не хочешь головной боли.

- Да в чем дело-то? - спросил я. - Уж не ты ли стрелял сегодня в меня?

Он пошевелил рукой с пистолетом, в то время как уголки его губ опустились вниз. Он вел себя как настоящий головорез. Он был чуть выше пяти футов, но чувствовал себя гигантом, держа меня на мушке. Он мягко проговорил:

- Ты, должно быть, плохо слышал меня, Скотт. Я сказал: поторопись! Так что двигай!

Я вел себя заторможенно все утро, но сейчас я почувствовал жар. Я горел желанием размазать этого типа по стене. Он стоял в шаге от меня, так близко, что я мог до него дотронуться. Но я не пытался это сделать. Он был готов на все, а я не знал, как отвлечь его внимание.

Зубы его были сжаты так, что вздулись желваки. Я опустил руки с затылка и потянулся к дверной ручке, как вдруг услышал - мы оба услышали - стук высоких каблуков, спешивших по коридору в нашу сторону.

Я опустил руку и взглянул на малыша. Шаги приближались. Он облизал губы и, казалось, еще уменьшился в росте. Я ждал своего шанса.

- Лучше переждать, - предложил я.

Он не ответил, но не спускал с меня глаз и держал меня на прицеле.

Стук каблучков быстро приблизился к двери моего кабинета и смолк. Дверная ручка шевельнулась.

Однажды мой друг-вышибала научил меня одному приему. Он работал в одной забегаловке, и иной раз ему приходилось "успокаивать" сразу двух-трех парней. И никогда его не подводил следующий трюк: глядя на одного, врезать другому и, глядя на третьего, вмазать первому. Если нанести достаточно сильные удары, останешься один на один. Конечно же при условии, что "клиенты" не держат в руках огромных пистолетов.

Я же имел дело всего с одним типом. Я все еще смотрел на него, когда задергалась дверная ручка и у него расширились зрачки. Дверь начала раскрываться вовнутрь, я повернул голову к двери и в тот же миг резко взмахнул левой рукой, уповая на Бога, что это движение не обернется похоронами Шелла Скотта. Я ждал выстрела, но единственное, что услышал, - глухой удар моего кулака по его челюсти.

Дверь раскрылась сантиметров на тридцать и уперлась в мой правый ботинок, пока моя голова крутанулась влево. Паренек складывался вдвое, и пистолет уже падал из его руки. Он плюхнулся на пол, въехал в стену и затих. Мне захотелось наступить на его лицо.

Дверь вновь ударилась в мой ботинок, но я его не отодвинул. Я не сомневался, что ко мне рвалась очаровательная незнакомка, только что перебежавшая улицу. Но как бы роскошна она ни была, сейчас мне было важно другое. В меня уже стреляли утром, и этот паренек, лежавший без сознания на моем ковре, мог бы мне что-то объяснить.

Да, это была та самая очаровательная куколка, что остановила все уличное движение. Она наполовину протиснулась между дверью и стеной, и это было самое обворожительное протискивание, какое я только видел в своей жизни. Она застряла, ее левая рука сжимала маленькую черную сумочку с красными завязками наверху, а половина ее шерстяного свитера отчаянно выпятилась в мою сторону. И когда она с трудом прошептала: "О, мистер Скотт", я взглянул наконец на ее лицо.

Оно заслуживало не только первого взгляда. Ярко-голубые глаза прекрасно сочетались с рыжими волосами, спадавшими на одно плечо, и с влажными, блестящими и зовущими губами.

- О, мистер Скотт, - вновь прошептала она. - Слава Богу, вы живы.

Еще бы! Я не только был жив, но и чувствовал себя превосходно. Я всего лишь дрожал как осиновый листок. И голова моя шла кругом.

- Дорогуша, - промолвил я, - я очень занят и... Она меня не слышала. Она что-то залепетала и, казалось, была готова рассыпаться. Ее очаровательное личико исказилось, а ярко-голубые глаза наполнились страхом. Она проговорила речитативом:

Они-меня-заперли-но-я-выбралась-через-механичес-кого-подавалыцика-в-кафе-"У

-Кларка" - и-сразу-же-броси-лась-сюда...

- Что? - заорал я. - Через что ты выбралась? Она все еще не слышала меня и продолжала, как ненормальная.

- Как только я смогла, я начала звонить и звонить, но никто не отвечал. И я так обрадовалась, когда увидела вас.

- Детка, - промолвил я, - успокойся. О чем, черт возьми, ты говоришь?

Какую-то минуту она беспомощно смотрела на меня, потом тяжело вздохнула:

- Я так виновата перед вами. Но я была так напугана, что я., ой!

Я в это время бросил взгляд на паренька, чтобы убедиться, что он на месте. Извергая поток слов, она проследила за моим взглядом и увидела наконец типа на полу. Он прижимался к ковру правой стороной своей физиономии, но левый его профиль был на виду. Увидев его, она заверещала.