Ричард Пратер - И каждый вооружен

- Она не уверена, но прошло, видимо, не менее часа. Одинокий пробормотал:

- Похоже на то, - сделал шаг в мою сторону и повел револьвером.

Я проглотил ком в горле и напряг мышцы, готовясь к прыжку. Если он намеревался выстрелить в меня, я собирался по крайней мере разбить ему губы.

Дятел тоже шагнул вперед и схватил Одинокого за руку. Он опять чувствовал себя своим среди парней.

- Минутку, Одинокий. Что ты собираешься делать?

- Брид сказал: если он нас обманул, не привозить его обратно.

Тут вмешался Гамлет. Он все еще казался самым кроткий и нервным из всей компании.

- Не лучше ли убраться отсюда? - Взглянув на тело Сэйдера, он добавил:

- Мне это совсем не нравится.

Гарри поскреб черную щетину на своем подбородке и прогудел:

- Может, завезем этого типа куда-нибудь в лес? А? Эта братва была полна идей. И, к моему сожалению, не только идей.

Снова заговорил Дятел, обращаясь к Одинокому - явному командиру здесь, стараясь быть убедительным:

- Послушай-ка, Одинокий. Ты и все ребята мне друзья. А этот гад настроил вас против меня. Он даже босса убедил, что я - лазутчик. Так что теперь он мой.

Я понял, что Дятел вот-вот добьется своего. А он продолжал:

- Ты же слышал, Одинокий, что я говорил у Брида. Я поклялся, что всажу пулю в живот этому ублюдку. Да и сам Брид сказал: если Скотт нас дурит, он будет моим. Вы все слышали это!

Одинокий принял естественное решение:

- Конечно, Дятел. Отвезешь его в каньон Бенедикта? Дятел покачал головой, расплываясь в улыбке:

- Ну уж нет. Я придумал кое-что получше. Он шагнул было ко мне, но остановился и обернулся к Гамлету, стоявшему слева:

- Дай-ка мне твою пушку, приятель.

Гамлет поспешно протянул ему пистолет, словно жаждал избавиться от него. Это был автоматический кольт 45-го калибра. Дятел нажал защелку, ловко извлек обойму, заполненную семью патронами, загнал ее обратно в рукоятку, отвел затвор и возвратил его со щелчком обратно. Теперь пистолет в его руке был готов к действию с взведенным курком и пятнадцатиграммовой пулей в стволе. Глядя на меня, он пояснил:

- Вот как я себе это представляю. Скотт явился сюда и застрелил Сэйдера, но и сам получил пулю в живот. - Он смаковал. - Получил пулю в живот, ползком выбрался из комнаты и тут окочурился. Но сдохнет он не сразу.

Из моего горла, пересохшего, как техасские прерии, вырвался хрип:

- Ничего не получится, Дятел! Как бы я мог выстрелить Сэйдеру в затылок, затем получить пулю в живот да еще и ползать при этом. Это бессмысленно.

Дятел заржал:

- Кого это колышет, Скотт? Тебе-то разве не все равно? Ему было наплевать на то, что кто-то подумает. Он был уже сыт моей логикой. Да и мне-то что она дала? Просто он получал садистское наслаждение от моего отчаяния и жаждал продлить удовольствие.

- Как тебе это понравится, Одинокий? Ползущий и корчащийся Скотт? Или вытащим его на танцплощадку и заставим поплясать? Окропим его кровью все вокруг?

Моей кровью? Я выглянул в дверь справа от меня, размышляя, не рвануть ли мне отсюда. Но куда бы я побежал?

Я, наверно, выглядел очень напуганным, и Дятел получал неподдельное наслаждение. Он резко дернул головой в сторону двери и велел:

- Вперед, Скотт. Пришел твой час. Я не знал, чего он хотел, но медленно сделал два шага к двери дрожащими от напряжения ногами. Но он передумал:

- Подожди-ка. Может, лучше заделать его тут. Я увидел, как Гамлет пожал плечами и махнул рукой, и Дятел решился:

- Давай, Скотт, но не торопись. Я ведь могу всадить тебе пулю и в спину, если хочешь.

Я вышел из двери. Дятел следовал вплотную за мной. За дверью он ткнул меня стволом в спину и заставил повернуть налево. Я сделал еще пару шагов. У меня мурашки бежали по спине. Этого он, видимо, и добивался.

- Стой! - сказал он, и смешливость пропала из его голоса. Он прижал дуло к моей спине и проворчал:

- Сейчас я расплачусь с тобой, сукин сын, за то, что ты со мной сделал.

Он приставил дуло к моей спине и оставил его там.

С того момента, когда несколько часов назад я сунул револьвер в спину Дятла, эта мысль сверлила мне мозг, и сейчас я действовал не задумываясь. На помощь мне пришла долгая тренировка в морской пехоте, приобретенные там навыки. Я резко развернулся вправо, напряженно согнув правую руку и поднимая левую. Большой палец оттянулся назад, остальные выпрямились, и вся ладонь приобрела предельную жесткость.

Мой локоть отбил в сторону пистолет, и он разрядился с ревом, ударившим меня по ушам, пламя из ствола лизнуло мой рукав. Моя левая ладонь уже опускалась по крутой дуге и саданула по напряженным мышцам правого предплечья Дятла. Пистолет выпал из его парализованных пальцев, и крик уже рвался наружу из его горла.