Ричард Пратер - Смерть выберет тебя

Дом был огромным, массивным, он заполнял целую поляну посреди южнокалифорнийских джунглей. Я припарковался, подошел к десятифутовым двойным дверям и нажал на кнопку, которая привела в действие куранты внутри дома.

Открывший дверь парень выглядел именно таким, каким мне и представлялся тип, ответивший мне по телефону "сердечным" голосом. Высокий, худой, с тонкими чертами лица и тонкими губами, со смешанным выражением отвращения и смирения, словно он унюхал что-то вонючее и это что-то оказалось его собственным носом. Но он посмотрел на меня так, словно я тоже был чем-то неприятным.

- Я - Шелл Скотт, - представился я.

- Д-да. Я догадался. Ну что же, входите. - Жизнь могла продолжаться, но этот день для него был испорчен.

Я вошел в просторный холл, когда он произнес:

- Меня зовут Виллис. Я хотел бы знать больше об этом полицейском деле.

- Думаю, мне лучше поговорить об этом с мистером Адером. Где его можно найти?

Виллис кивнул в сторону двойных дверей прямо перед нами. Однако он все еще колебался.

- Но он.., творит. Творит новую модель. Нам действительно не следует его беспокоить. - Виллис задумался на целую минуту. - Есть ли реальный повод считать, что мистера Адера.., ну.., ожидают неприятности?

- Только со стороны мужчин Америки.

Он опять поразмышлял, потом буркнул:

- Ну ладно. Вероятно, будет лучше, если вы сами поговорите с ним.

Он подвел меня к двойным дверям, распахнул их, и мы вошли. Двери бесшумно сомкнулись за нами, и только через некоторое время до меня дошло, что таким образом я оказался одним из немногих смертных, присутствующих в тот момент, когда Адер испытывал экстаз творения.

***

Огромная комната с высоким потолком и гуляющими по ней сквозняками. Окна шли по дальней стене, а левая от меня стена завешана гобеленами. Правая стена была голой. В комнате находились четверо тощих мужчин в деловых костюмах, человек в желтом халате и один голый. Нет, это был не голый мужчина, это была худая женщина, и она не была совсем голой. Когда я присмотрелся к помосту, то разглядел на ней лифчик и трусики, но это не меняло впечатления полной наготы.

Четверо худышек в деловых костюмах стояли слева, и все они заметили нас. Их лица отразили растущую досаду, потом изумление и испуганное неверие. Как же, святая святых была осквернена моим появлением. Маленький мужчина в желтом халате не обратил на меня внимания. Он, очевидно, и был Хорэйшио Адером и в данный момент определенно находился в трансе. Его согнутая в запястье рука покоилась на бедре. Стоя совершенно неподвижно, он, казалось, разглядывал пол. Невысокого роста, худощавый, очень бледный, он выглядел так, словно жил только за счет переливания крови. Или молока. Все пятеро мужчин выглядели так, будто они питались одной люцерной.

Я почувствовал запах фимиама. Запах был чрезвычайно сладким - как сахар вперемешку со специями. С правой руки Адера свисал длинный кусок бледно-зеленой материи. Он медленно поднял голову, оглядел манекенщицу и слегка помотал тканью - как если бы миниатюрный тореадор пытался привлечь внимание заскучавшего быка.

Манекенщица своим обликом как бы обобщала все то, что я думал об Адере.

Поговаривали, что Хорэйшио Адер нанимал в качестве манекенщиц голодающих женщин и при этом заставлял их поститься в течение недели. За два года до этого, когда другие модельеры подчеркивали красоту бюста или бедер, высокой или низкой талии, Хорэйшио разразился в печати панегириками о "красоте кости". Если следовать его логике, женщины должны демонстрировать в качестве наряда свои скелеты. И передо мной стояла девица, которая пыталась сделать именно это.

Она была из тех изможденных девиц с беспорядочной прической и неприглядными костями, которые, казалось, никогда не пытались нарастить на себе мясо хотя бы местами. Во всяком случае, она напоминала зеленый помидор, не сумевший дозреть в таком жарком местечке, как Голливуд; этакая весьма печальная, холодная и скучающая манекенщица. Она стояла посредине комнаты с повисшими вдоль тела тонкими руками, даже не пытаясь прикрыть свою наготу, словно говоря: "Да чего мне терять?"

Где-то в доме сзади меня зазвонил телефон. Виллис похлопал меня по плечу и тихо прошептал:

- Пожалуйста, не говорите ничего. И не делайте ничего, пока я не вернусь. - По его тону можно было подумать, что все мы собрались вокруг покойника.

В ответ я прошептал:

- Я не двину ни одним мускулом.

Он бесшумно вышел из комнаты. Я же продолжал наблюдать за Адером и за наблюдателями за Адером еще целую минуту. Никто не шевелился. Наконец Виллис вернулся и прошелестел мне на ухо: