Энн Грэнджер - В дурном обществе

Со своего места я могла наблюдать за выходом из метро слева; прямо передо мной стоял кофейный лоток. Через турникеты проходили офисные служащие. На стене висело объявление, что эскалатор сломан и предстоит спускаться на 121 ступеньку. То-то они, наверное, радуются! Подобные зрелища способны излечить от тоски по постоянной работе — поверьте, иногда она охватывает даже меня.

Из метро поднимался поток поменьше; они проходили через турникет в здание вокзала, и никто из них даже отдаленно не напоминал Алби. Я начала гадать, послушал ли он моего совета убраться подальше от церкви Святой Агаты. Скорее всего, он меня не послушал. Они с Джонти сразу приступили к виски, а когда выпили пол-литра, им было уже все равно, стоять или лежать.

Сиденье казалось все тверже, как будто у меня на ягодицах не осталось мяса и я сидела на металле голыми костями. Я выпила стаканчик кофе, потом купила еще один. Толпа приезжих из пригородов поредела. Наконец скрылись и последние. Чуть позже жителей пригорода, спешащих на работу, сменили совсем другие пассажиры. Не рабочие, а покупатели и те, кто по каким-то причинам приехал в столицу на целый день. Им не нужно было давиться в ранних электричках, они могли воспользоваться более дешевыми билетами. Шел уже одиннадцатый час. Просидев на вокзале два с половиной часа, я поняла, что Алби не придет. Наверное, я с самого начала это подозревала. Я встала и размяла затекшие ноги.

Черт побери! Скорее всего, он даже и не вспомнил, о чем мы с ним договорились! Где-то отсыпается… Я гнала прочь опасения, что его задержало что-то другое. Что я была за дура! Как можно о чем-то договариваться с человеком вроде Алкаша Алби Смита! Придется нам сегодня снова поискать его. Представляю, в какой восторг придет Ганеш!

Я пошла домой. Мне нечем было заесть кофе, а время уже близилось к обеду. Я решила поджарить себе тост на своей кухоньке и прикидывала, стоит ли приготовить омлет из двух яиц, что для меня равносильно приобщению к высокой кулинарии, как вдруг мысли мои нарушил звонок в дверь. Потом кто-то замолотил в парадную дверь кулаками.

Снаружи послышались торопливые шаги; когда я вышла из кухоньки в гостиную, в окошке показалось лицо, и по стеклу постучала рука. Я услышала, как меня окликнули по имени. Это был Парри.

— Убирайтесь! — закричала я.

— Пустите… меня! — произнес он одними губами.

— Покажите ордер!

— Мне… нужно… с вами… поговорить!

Я отперла дверь, и он вошел без приглашения.

— Я как раз готовлю обед, — буркнула я.

В подтверждение из кухни донесся запах пригорелого тоста. Я поспешила в кухню и достала из тостера два горелых квадратика хлеба. Чертыхаясь, я выкинула их в мусор.

Парри вышел в кухню следом за мной.

— Давайте я лучше сам займусь тостами, — предложил он. — А вы пока сварите нам кофе.

Его предложение помочь, а также вежливое обращение на «вы» больше чем что-либо другое убедило меня в том, что он принес плохую новость. Он мог явиться ко мне только из-за двух человек. Из-за Ганеша или Алби.

Я спросила:

— Что-то случилось с Ганом? — потому что в конечном счете Ган значил для меня гораздо больше. Мне стало холодно, и сердце екнуло от страха.

— Нет, — ответил Парри, не поворачиваясь ко мне. — Насколько мне известно, ваш приятель-индус по-прежнему торгует в магазинчике шоколадками и журналами для девочек. Что вам сделать к тосту?

Очевидно, он не собирался сразу огорошивать меня. Но раз с Ганешем ничего не случилось, плохая новость могла и подождать пять минут. Мне очень нужны были эти пять минут. Из-за чего бы ни пришел Парри, я хотела заранее подготовиться.

— Яйца всмятку, — заказала я. Если мужчина любит готовить — что ж, я только за.

Поваром Парри оказался никудышным, но кто я такая, чтобы осуждать его? Я села за стол и перекусила, а он снова расположился у меня на диване, как у себя дома. Он пил кофе и курил, причем даже не спросил у меня разрешения. Доев тост с яйцами, я взяла кружку и развернулась на стуле к нему лицом.

— Ну ладно, — сказала я, — выкладывайте.

Он смял окурок в блюдце, которое нашел в кухне и использовал в качестве пепельницы. Он слишком уж по-хозяйски вел себя в моей квартире, но я так волновалась, что даже не стала делать ему выговор.

— Мне очень жаль, Фран, — сказал он. — Речь о вашем приятеле Алби Смите. Сегодня утром, в половине седьмого, труп старика выудили из канала. Какой-то любитель бега трусцой заметил его с берега.

Можно, оказывается, испытать шок, даже не удивившись. Страх, изводивший меня с тех пор, как Алби не появился на вокзале Марилебон, никуда не исчез. И вот оказалось, что мои опасения подтвердились. Но даже то, что я была до некоторой степени готова к такому исходу, не защитило меня от ужаса и смятения. Я молча воззрилась на Парри, не в силах подобрать нужные слова. Думать я могла только об одном: пока я ждала старика, сидя на вокзале, труп Алби доставали из воды, укладывали на бечевник… [5] Бечевник — сухопутная дорога вдоль берега водного пути (реки или канала), предназначенная для буксирования людьми или лошадьми судов на канате, называемом бечевой. Его обступили полицейские, которых он так не любил…