Петр Северцев - Слабое место жесткого диска (сборник)

И Зубов снова истово закрестился, глядя в угол на икону.

– Правильно сказано в Писании, что многие будут приходить под именем Моим, правильно! – яростно сказал святой отец. – А вы не верьте!

Последнюю фразу он почти кричал.

– А я и не верю! – слегка насмешливо заявил я.

Меня начал раздражать этот громила в рясе, заискивающий перед церковным начальством и смелый на высказывания перед деревянными образами.

– Надо же, месть за невинное дитя! – не слыша меня, продолжал буйствовать настоятель. – Чего выдумал…

– Отец Петр, вы же говорили, что у вас мало времени, – снова попытался я его остановить. – А вы мне так ничего и не сказали.

– Что?.. Ах, да! Ничего вам не могу сказать, ничего не знаю. И к тому же ко мне сейчас должны прийти.

Зубов открыл дверь своей комнаты и вышел в церковное помещение. По всей видимости, таким образом мне давали понять, что разговор окончен.

Можно было констатировать, что моя беседа со священником была если не бесполезной, то по крайней мере малоплодотворной. К тому же я потерял много времени, и на улице уже смеркалось.

Я вслед за Зубовым прошел по церковному залу и завернул за угол, в коридор, который вел к выходу из церкви. И как только я оказался в этом коридоре, застыл как вкопанный. Прямо на меня шла и улыбалась какой-то виноватой улыбкой Лариса Крикунова. Я почувствовал, что мои губы расползаются в ответной улыбке и начал уже подыскивать подходящие слова для начала беседы. И тут же стал переиначивать свои планы: наверное, для начала ее надо куда-нибудь пригласить, например, выпить чашечку кофе в «Деликатесах» на проспекте, а потом война покажет…

Однако фронт показал совсем другое. Лариса улыбалась… не мне.

– Здравствуй, грешница! – пробасил Петр Зубов, раздвигая руки двумя большими черными крыльями навстречу Крикуновой.

– Здравствуйте, батюшка! – кокетливо стрельнув глазами, сказала Лариса.

Меня она, казалось, совсем не замечала. И только в уголках ее глаз я прочитал некий интерес по поводу моего присутствия в этот момент в этом месте. Мне же надо было срочно решать, что же делать. Стоять позади разговаривающей пары и слушать, о чем они говорят, было, по крайней мере, странно. И я, кивнув Ларисе, пошел к выходу. Зубов, находившийся ко мне спиной, не обратил внимания на чуть заметный ответный кивок Ларисы и стал о чем-то ее настойчиво расспрашивать.

Выйдя на улицу, я вынул из кармана сигареты и закурил, смешивая аромат «Соверена» с влажным, еще холодным, но уже дышащим оптимизмом весенним воздухом. Постояв так с минуту, я открыл дверь своих «Жигулей» и сел внутрь.

Я с грустью думал о том, что снова пришла весна, и снова бедный частный сыщик Мареев встречает ее в одиночестве. И мной овладело чувство безысходности, беззащитности перед надвигающейся старостью, бренностью любых усилий в насыщении своего жизненного пути вещами, которые приносят отраду лишь уму, а не душе. Я вспомнил движения пальцев Ларисы по моей спине, вспомнил ее маленькую изящную ножку в итальянских колготках, я с тихой грустью посмотрел вдаль, в ветровое стекло, и вдруг все романтические мысли покинули мою голову.

Более того, я почувствовал, что на ней зашевелились от ужаса волосы.

В огнях от фар проезжающей машины я снова увидел гроб. Он был приклеен к ветровому стеклу в том же самом месте, как и в первый раз. И на нем также были написаны какие-то буквы. «Наверняка, LUCIFER», – устало подумал я. Ужас сменился безразличием и смертельной усталостью.

Из состояния прострации меня вывел щелчок открываемой дистанционным управлением двери соседней «девятки». К ней приближались отец Петр Зубов и Лариса Крикунова. Священник поправил зеркала, залез в салон, покопался там с минуту, вынул какой-то сверток и пошел обратно в церковь. Лариса же осталась сидеть на пассажирском месте, явно ожидая возвращения Зубова.

Сам не знаю почему, но гроб на моем ветровом стекле уже не казался мне важным и знаменательным событием. Все свое внимание я сосредоточил на смешной серенькой шапочке Ларисы. Эта шапочка была единственным, что я мог наблюдать на ней в тот момент. Мне казалось, что она заметила меня за рулем моей машины и сейчас сверлит меня взглядом через зеркало заднего обзора.

Внезапно мне пришло решение. Очнувшись от оцепенения, я дал задний ход и резко вырулил на проезжую часть, на большой скорости миновав «девятку» отца Петра. Я поехал в сторону железнодорожного вокзала, туда, где на тихой улочке располагалась квартира тайных свиданий Ларисы. Я спешил. Времени, по всей видимости, было мало.