Ирина Дягилева - Пуля для похитителя

— Скажите, Александр Николаевич, вы давно знаете Консуэлу Аркадьевну Демидович? — вдруг спросил у банкира Киноша.

— Больше года, — ответил Арсеньев, почти не задумываясь, и тут же спросил: — А почему вдруг вы об этом спрашиваете, Игорь Андреевич?

— Совсем не вдруг… — пробормотал Киноша, задумчиво рассматривая узор на ковре. — Мы навели о ней кое–какие справки. А вы, Пульхерия Афанасьевна, давно с ней знакомы?

— Давно, — кивнула я, — очень давно, но при этом я не могу сказать, что знаю ее очень хорошо. Мы никогда не были с ней близкими подругами.

— Вам не показалось странным такое предложение — заменить ее в качестве гувернантки?

— Показалось, но мне нужны были деньги, а ее предложение выглядело очень заманчивым. Я не смогла от него отказаться.

— А она не говорила вам, какую операцию должны были сделать ее матери?

— Нет. Она только сказала, что срочную. А вы, майор, знаете какую?

— Да. Пластическую.

— А что, в таких случаях ухаживать за мамой нет необходимости? Чем пластическая операция хуже любой другой? — спросила я, но в глубине души я была несколько задета.

— Формально не хуже, но подтягивание морщин редко заканчивается смертельным исходом, — резонно возразил мне Киноша.

— А может быть, она хотела сделать такую операцию себе, а всем сказала, что маме? — предположила я.

— Нет. Операция действительно была сделана ее маме.

— Вы, Игорь Андреевич, как я понимаю, — вмешался в наш разговор банкир, — считаете, что к похищению моего сына причастна Консуэла Аркадьевна?

— Да, я так считаю. Но пока у меня нет явных доказательств.

— У нее были прекрасные рекомендации. До нас она три года прожила в семье моего хорошего знакомого. Он жил в Америке, потом вернулся в Россию.

— А по какой причине она покинула их семью?

— У дочери моего друга было очень слабое здоровье, и врачи рекомендовали ей сменить климат, и вся семья решила переехать. Консуэла Аркадьевна отказалась уезжать с ними, хотя мои знакомые предлагали ей это сделать, потому что полностью ей доверяли. В наше время найти хорошую гувернантку совсем непросто.

— Я не утверждаю, что она причастна к похищению, я пока только предполагаю это. Но совершенно очевидно, что похищение спланировал человек, хорошо знавший вашу семью, долгое время наблюдавший за вами. Не исключено, что он был хорошо знаком с Консуэлой Аркадьевной. Это очень умный, расчетливый и безжалостный человек…

При последних словах Киноши в моем мозгу словно произошла вспышка. Я вспомнила, где я видела человека, стоящего слева от банкира. Только там он был без одежды.

Я резко поднялась с кресла и подошла ближе к фотографии, привлекшей мое внимание.

— Скажите, Александр Николаевич, что за люди рядом с вами на этом снимке?

Майор подошел ко мне и тоже с интересом взглянул на фото.

— Справа мой шеф, Леонид Лукьянович Тампольский, а слева — Вадим Натанович Ромберг, адвокат и близкий друг Александра Николаевича. Я прав? — спросил у банкира Киноша.

Арсеньев утвердительно кивнул и с удивлением спросил:

— Почему они вас так заинтересовали, Пульхерия Афанасьевна?

— Ровно через пять минут я назову вам организатора этого преступления, — сказала я и выбежала из комнаты.

— Да–а, кто–то здесь хорошенько поработал! — пробормотал Киноша, разглядывая Папу Карло, который молча сидел на ступеньках у входа в небольшой коттедж и смотрел на майора ненавидящими глазами. Его лицо было сильно изуродовано.

Коттедж окружал неухоженный сад с сильно разросшимися кустами малины и смородины. Небольшая дорожка во внутреннем дворике была еле видна среди густой травы и лопухов. Медики уносили на носилках Душмана, так и не пришедшего в сознание. Здесь же лежал Лимон, вынесенный из подвала. Из широкой раны на его затылке сочилась кровь.

— Похоже, что ему основательно повредили череп, — сказал один из медиков.

— Ну и дела! И всему этому придется дать достаточно убедительное объяснение, а, Дмитрий Федорович? — Майор присел рядом с Папой Карло, которому ватным тампоном удаляли кровь с лица. — Ну и удивил же ты меня. Так что прими мои поздравления. Никогда бы не подумал, что человек с твоим авторитетом сунется в столь грязную историю. Я считал тебя, Силантьев, умнее. Ты разочаровал меня.

Папа Карло пожал плечами. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось отвечать на вопросы майора. Так глупо засыпаться! Ну что ж, за глупость придется расплачиваться. В его жизни бывало и похуже.