Виктор Пронин - Чисто женская логика

— Она могла по телевизору увидеть, услышать, — неуверенно проговорила Касатонова.

— Не-е-ет! — Убахтин опять поводил указательным пальцем из стороны в сторону. — Всю информацию об убийстве для телевидения давал я сам! Лично! И никто другой! И сознательно, вникаете? сознательно внес ошибку, впрочем, можете назвать это ловушкой — я везде, всем и на всех уровнях говорил, что Балмасов застрелен выстрелом в сердце. И телевидение по всем каналам сообщило — пуля в сердце. И вдруг моя ловушка сработала! Вдруг моя ловушка захлопнулась! Я все время ждал — с какой стороны появится информация о выстреле в затылок! И дождался! Юшкова! Именно она первая сказала — пуля в затылке. Вопросы есть?

Касатонова помолчала, причем, скорбно помолчала, как бы огорченная бесчувственностью следователя, грубостью его мышления, подозрительностью. Потом горестно вздохнула, осторожно подняла глаза.

— Они ведь прожили вместе столько лет, Юрий Михайлович.

— Ну и что?

— Она могла почувствовать.

— Это как? — не понял Убахтин.

— Чувства могли ей подсказать, что Балмасов убит выстрелом в затылок.

— А что, так бывает? — удивлению Убахтина не было предела.

— И очень часто.

— Если она такая чувствительная... — Убахтин не знал, чем закончить эти слова, — если она такая чувствительная... То какого черта поперлась той ночью к Балмасову?

— Сердцу не прикажешь, — смиренно ответила Касатонова. — Кстати, а вы нашли пистолет?

— Нет. Она говорит, что выбросила его.

— Вот видите.

— Что видите?! Что видите?! Убийца сумел избавиться от орудия преступления! Значит, все продумала заранее! Значит, готовилась! Значит, все осуществила сознательно!

— А вы уж и рады.

— Не понял?!

— Разбиты человеческие жизни... А вы веселитесь.

— Не понял?! — Убахтин обессиленно откинулся на спинку стула и уставился на Касатонову белыми от бешенства глазами.

— Вы считаете, что это справедливо?

— Что справедливо? Что?!

— Все, — чуть слышно обронила Касатонова.

— Милая дамочка! В мою задачу не входит поиски справедливости. Если уж на то пошло, мне это глубоко безразлично.

— Оно и видно.

— Мне по барабану, кто прав, а кто виноват! Кто кого соблазнил, кто кому не доплатил, кто чья дочь, а кто чей любовник! Моя задача простая и унылая — найти убийцу. И я нашел. А что касается справедливости, гуманности, терпимости и прочих прекрасных качеств человеческих, то для них есть суд. Вот суд пусть и решает, кто прав, а кто виноват. Не мое это дело. Мне говорят — дайте убийцу. Я говорю — возьмите, вот он. И делайте с ним все, что хотите! Моя задача выполнена.

— Конечно, — кивнула Касатонова. — Всем нужен убийца. И вы этих убийц поставляете в необходимом количестве.

— Боже! Какую чушь вы несете, Екатерина Сергеевна! Хотите... Хотите, Юшкова при вас, вот сейчас, сию минуту подтвердит все свои показания?

— Хочу, — прошептала Касатонова.

— Хорошо!

Убахтин нажал неприметную кнопку на своем столе и через некоторое время в дверях появился щуплый паренек в зеленоватой форме, с косо сидящей на голове фуражке, со сдвинутой набок пряжкой ремня.

— Юшкову сюда!

Конвоир вышел, осторожно прикрыл за собой дверь и тут же послышался грохот удаляющихся шагов — сапоги на парнишке тоже, похоже, были не по размеру.

Несмотря на всю бессмысленность возражений Касатоновой, продиктованных не столько многозначностью фактов, сколько обычной женской логикой, которая если и не идет поперек мужской, то где-то рядом, в стороне, что-то в ее словах зацепило следователя, заставило его если не усомниться в очевидности той картины преступления, которая сложилась в папке уголовного дела, то хотя бы еще раз взглянуть на эту картину. Видимо, не все подробности преступления в сознании Убахтина стыковались без зазоров и накладок. И его что-то смущало в этом убийстве.

— Если Юшкова сказала, что Балмасов убит выстрелом в затылок, — медленно проговорил Убахтин, — значит, она там была. Юшкова была на месте преступления.

— Она этого и не отрицает.

— Да, не отрицает.

— Я сама ее видела выходящей из дома.

— Что?!

— Я же вам говорила — ее машина ждала. С включенными габаритными огнями.

Как раз за нашим домом.

— Время? — сипловато спросил Убахтин.

— Что-то около одиннадцати.

— Вечера?

— Разумеется.

— А по заключению экспертов убийство произошло около десяти вечера.

— Эксперты могут и ошибиться, — невозмутимо произнесла Касатонова.