Ирина Комарова - Смерть по фэн-шуй

– Может, чашечку чаю? Жена, правда, на работе, но я…

– Еще кто дома есть? – перебил Гоша.

– Нет. – Гусев встревожился еще больше. – А что?

– Значит, никто нам не помешает, – удовлетворенно заключил напарник. – Тогда так.

Он шагнул вперед, схватил оторопевшего акробата за грудки и сильно встряхнул:

– Ты на кого работаешь?

– Так я же… Георгий Александрович, вы же знаете… у меня же кредиты…

– Спокойнее, Гоша, спокойнее. – Я сделала вид, что оттаскиваю напарника в сторону. Он прикинулся, что поддается моим усилиям, и отпустил Гусева. Старую схему «хороший полицейский – плохой полицейский» мы разыгрывали почти автоматически. – Николай Дмитриевич тебя не понял!

– Ясное дело, не понял, – подтвердил Гусев, бросая в мою сторону благодарный взгляд. – Как тут что поймешь, когда с порога за грудки хватают!

– Ща я тебе объясню! – вскинулся Гошка. – Ща ты у меня…

– Гоша! – прикрикнула я. – Сядь! – Подождала, пока напарник опустится на стул, и только после этого обернулась к акробату: – Ваши кредиты нас не интересуют. И ваши акробатические подвиги в собственных интересах тоже. А вот случалось ли вам по договору, для заказчика, под машину прыгать?

– В каком это смысле «для заказчика»? – ненатурально удивился Гусев.

– Ты тут ваньку не валяй! – рявкнул Гошка, вскакивая и делая большой шаг вперед.

– Гоша, перестань, – остановила я напарника, убедившись, что его угрожающий вид произвел на Гусева достаточное впечатление. – А вы, Николай Дмитриевич, перестаньте его провоцировать. Вам что, неприятности нужны?

– Кому они нужны? А только я человек маленький. Свою копеечку имею, а в чужие дела не лезу, мне это ни к чему. – Гусев преданно уставился мне в глаза и зачастил: – Я ведь вымогательством каким или, упаси бог, шантажом – ни-ни! Ничем таким не занимаюсь! Захочет человек от души мне деньгами помочь – я, конечно, не откажусь, врать не буду. А если кто фигу покажет, я ведь тоже не в претензии. А что, на мой век добрых людей хватит.

– Николай Дмитриевич, – мягко остановила его я, – не нужно о себе. Вы о заказчике расскажите.

– И о чем это вы все время? – поскучнел Гусев. – Не понимаю я вас.

– Ах, не понимаешь? – Гошка сделал еще шаг и угрожающе навис над невысоким Гусевым. – Пять дней назад, вишневая «ауди», женщина за рулем? Ну? Или ты для собственного удовольствия перед ней покойником прикидывался?

– Только не говорите, что не понимаете, о чем речь, – попросила я. – Акробат вы хороший, а драматический артист из вас – никакой. Детектор не нужен, невооруженным глазом видно, что вы врете.

– И имей в виду, что под твое выступление из мужа этой женщины очень ценный инструмент вытянули, скрипку старинную. – Гоша зловеще оскалился. – Что ты там говорил про вымогательство и шантаж?

– Кстати, скрипка была из Госколлекции, – сочувственно добавила я. – А государственное имущество – это совсем другая статья, вы же понимаете.

– Стойте, погодите! – замахал руками Гусев. – Какая скрипка, какая Госколлекция, какая статья? Я ничего такого не знаю! Вишневая «ауди» была, дамочка в ней была, тут я не спорю! И мужик, который над ней подшутить хотел! Но ни про какую скрипку разговора не было!

– А про что был?

– Так про дамочку эту! Про то, чтобы ее попугать немного. Вроде как в программе «Розыгрыш». Вот я и пуганул. А что, хорошие деньги предложили, а работа пустяковая.

– Ничего себе розыгрыш, – покачала головой я. – У меня-то вчера чуть инфаркт не случился, а перед бедной женщиной вы труп изобразили. Неужели не жалко ее?

– Жалко, не жалко, – недовольно проворчал Гусев. – Я же говорю, это розыгрыш был. И потом, не такая уж она и бедная. Я краем глаза посмотрел, вполне ничего себе упакованная дамочка. А что? У моей жены, например, машины вообще нет.

– Ты у нас просто благородный разбойник, Робин Гуд, – съязвил Гоша. – Борец за социальную справедливость.

– Я не борец и не разбойник, – с неожиданно проснувшимся достоинством ответил Гусев. – Я акробат. Мне заказали номер, и я его сделал. И мертвым я притворился потому, что заказчик так хотел. А что? Полежал десять минут тихо, деньги свои получил, а остальное меня не касается.

– И скрипка из Госколлекции? – напомнила я.

– Тем более скрипка. Я вообще про нее в первый раз от вас услышал.

– А про заказчика что можешь сказать? – снова вступил Гоша. – Кто такой?

– А я знаю? Парень, молодой. Он тоже там был, в гаишника нарядился. Смешной такой парик надел, – Гусев взлохматил не слишком густые волосы, изображая заказчика, – родинок на физиономию насажал! Замаскировался, называется.