Ирина Комарова - Смерть по фэн-шуй

Но Гоша уже подхватил меня и закружил.

Честное слово, я бы и хотела внятно и связно рассказать, как мы танцевали, но это невозможно. Собственно, с моей стороны танца как такового, танца как осмысленного движения руками и ногами не было. Я даже плохо помню, как все происходило. Меня несло, швыряло, крутило и подбрасывало. Судя по тому, что я ни разу ни с кем не столкнулась, народ расступился, освобождая нам место. Или это Гошка всех разметал своим напором, словно ветер сухие листья? Когда все закончилось, я уже ничего не соображала. До меня донесся какой-то странный шум. Больше всего это походило на… ну конечно же на аплодисменты. Поэтому они и показались мне неуместными – не театр все-таки, не концертный зал, а ресторан. Кому здесь хлопать?

Через несколько мгновений, немного отдышавшись, я поняла, что аплодируют нам.

– Большое спасибо. – Гошка отвесил мне галантный поклон (я едва сумела кивнуть в ответ), подал руку и торжественно отвел на место.

В изнеможении я упала на стул.

– Это был вальс? Это, по-твоему, вальс? Это ураган, тайфун какой-то! Нет, Нина права, пусть с тобой Волочкова танцует. Я тоже теперь только с Витькой буду!

Сквозь туман, все еще застилающий мои глаза, я увидела чудесную Витину улыбку.

– Вот и хорошо. Пойдем потопчемся – музыка как раз подходящая.

Утром я пришла на работу невыспавшаяся и хмурая. Настроение было не то чтобы совсем плохим, просто… ну, знаете, как это бывает? А кто во всем виноват? Разумеется, Кириллов. Что за человек, я просто не могу его понять! Вчера, в ресторане, было так хорошо – мы чудесно болтали о всяких пустяках и танцевали, Витя улыбался и шутил… А потом, когда мы снова всей компанией устроились в шикарном лимузине, вдруг замолчал. Словно кто-то кнопку нажал и выключил его. Может, он и не человек вовсе, а робот новейшей конструкции? Этот робот, слова лишнего не сказав, теплого взгляда в мою сторону не бросив, истуканом сидел в машине, пока нас развозили по домам.

Гоша, который взял руководство на себя, распорядился первой доставить домой Ниночку.

– Потом Ритку забросим, потом ко мне, – на пальцах вычислял он.

Кириллов молча смотрел в темное окно, судя по всему, его это не интересовало. Соскучился он по нам, ага! Я начала понемногу закипать.

А вот Ниночка, похоже, ничего не замечала. Когда лимузин подъехал к ее дому, она обняла Витьку и звонко чмокнула его в щеку.

– Спасибо тебе, Витя, устроил праздник!

По тонким губам Кириллова скользнула улыбка – бледная тень той улыбки, что освещала его лицо всего какой-то час назад.

– Это вы мне праздник устроили, Ниночка.

И снова превратился в манекен. Гоша вышел из машины, проводить Нину до дверей (я уже говорила, что в некоторых вопросах мой напарник безнадежно старомоден?), и все время, что мы провели в салоне вдвоем с Витей, мы не то что словом – взглядом не обменялись.

Наконец машина остановилась в моем дворе. Следовать примеру Ниночки и целовать Кириллова я не стала, ограничилась тем, что благовоспитанно заверила:

– Все было чудесно, Витя. Спасибо тебе большое.

Очень хорошо сказала, вежливо и с чувством собственного достоинства. Вот только голос подвел, дрогнул. Витькины глаза вдруг вспыхнули, и мне показалось, что сейчас он сделает что-то… не знаю – обнимет меня, поцелует, проводит до дома, наконец! Но Гошка уже открыл дверцу, выпрыгнул наружу и торопил меня:

– Давай, Ритка, дуй домой, поздно уже.

Ну что тут скажешь? Я кивнула роботу-Кириллову и вышла из машины. А верный Гошка отконвоировал меня на третий этаж и сдал на руки маме.

Наверное, мне полагалось бы после этого до утра мучиться бессонницей, но я отключилась, едва забравшись в постель. Наверное, это был единственный положительный момент, хотя я все равно не выспалась. А тут еще на работу пришлось добираться автобусом: машина-то наша вчера осталась около офиса.

Мне все еще нужно объяснять, почему я пришла на работу в плохом настроении?

А вот Гошка был, как обычно, весел, оживлен и нетерпелив.

– Сколько можно спать, Ритка! Работать давно пора – Нина нашла нам адрес Гусева, поехали!

Дверь нам открыл сам Гусев, в домашнем спортивном костюме и тапочках.

– Здра-а-сте, – растерянно протянул он. – А чего это вы… в смысле, мы же вроде разошлись по-хорошему. Или что?

– Может, ты нас в квартиру впустишь? – мрачно осведомился Гоша.

– Проходите, конечно. – Николай Дмитриевич посторонился.

Квартира бывшего циркового артиста не поражала роскошью – стандартная планировка, стандартная мебель, взгляду не за что зацепиться. И сам Гусев, если бы я не знала о том, как он зарабатывает на жизнь, показался бы мне вполне заурядным мужчиной. Сейчас он неловко переминался с ноги на ногу и тревожно смотрел на нас.