Андрей Кивинов: Контрольный вызов

— А чего у нас воровать?

— Воровать всегда есть что, — подсказал оживший Пименов, — вот, например, эту клетку.

— Клетка не продаётся. В ней хомяки живут.

В клетке действительно копошились два сонных хомяка рыжей масти.

— Хорошо, тогда «Кошачий завтрак». Сколько он стоит?

— Двадцать два рубля.

— Не солидно, товарищ подполковник, — я предпринимаю попытку уклониться от проверки, — ущерб мелковат.

— Хорошо, что у вас самое дорогое?

Продавец ещё раз осматривает запасы, взгляд тормозит на пёстрой морской свинке, мирно дремлющей в аквариуме.

— Вот свинка… Обыкновенная. Сто рублей.

— Отлично, — Пименов по ковбойски выхватывает из-за пояса свой мобильник, набирает номер и передаёт трубку продавцу.

— Может, ещё поищем? — жалобно предлагаю я.

— Хватит, — отрезает штабник, — и так столько времени потеряли. У меня сегодня ещё два отдела по плану.

— Простите, а что говорить? — Юноша осторожно, с опаской, словно ожидая удара, прижимает трубку к уху.

— Так и говори, неизвестные украли морскую свинку стоимостью сто рублей. Потом называй адрес.

Ну все, парень, пойдёшь ты у меня завтра плац топтать. Никакие скидки не помогут, даже стопроцентные.

Парень, дождавшись ответа дежурного, в точности повторяет слова Пименова. В течение последующей минуты выслушивает ответ… Интересно, какая часть указанного времени ушла у Михалыча на фразеологические обороты? Уверен, безобидным «епть» ветеран не ограничился. Судя по покрывшемуся сизыми пятнами лицу будущего защитника отечества, многие словосочетания он слышал впервые… Хорошо, у телефона нет громкой связи. Хомячки и свинка перенесли бы стресс, не совместимый с жизнью.

— Что ответили? — ехидно любопытствует Пименов.

Пока продавец подбирает политкорректный ответ и выходит из сумрачного состояния, беру инициативу в свои руки.

— Погодите! Заявку-то сделали, а свинью не убрали! Прячьте скорей!

Парень утвердительно трясёт головой и бросается к аквариуму. Через секунду свинка исчезает где-то под прилавком.

— Простите, товарищ подполковник, вы не напомните, какой норматив на прибытие оперативной группы? — с напускным спокойствием как бы между прочим, уточняю я. — Вылетело из головы на жаре.

— За такое «вылетело» у нас вылетают из органов. Если через пять минут здесь никого не будет, пеняйте на себя. Ваш Шишкин, насколько я помню, на особом контроле… Да и начальник РУВД. Огребут все.

— Шишкин вообще-то в отпуске.

— Не имеет значения. Если в отделе бардак, нечего уходить в отпуска. — Пименов извлекает из нагрудного кармана электронный секундомер и нажимает кнопку. Время пошло.

— Пять минут нереально. Пробки в городе. Все улицы перекопаны, спасибо властям. Только на вертолёте можно.

— Нормативы есть нормативы. Нечего на власти пенять.

— Ну хоть минуты три накиньте, — продолжаю канючить я.

— У нас не футбол, чтоб добавленное время давать.

Да, атас. Ситуация критическая. И никакое добавленное время положение не спасёт. Тем более что вызов поступил не на «02», а напрямую Михалычу. Если по «02», ещё б была надежда, что к вечеру кто-нибудь объявится…

Секундомер исправно меряет секунды. Всплывают сцены голливудских страшилок. Таймер, прицепленный к ядерной боеголовке, раненый герой, довольный злодей. Последние мгновения. Зал в напряжении. Успеет ли герой?

Эх… Куда ж он денется? И красавицу спасёт, и злодея убьёт. И ноги унесёт за секунду до взрыва.

У нас тут не кино, у нас беспощадная реальность. Да и валить некуда. Разве что декоративных тараканов в банке рассматривать. Вон какие красавцы. Подкинуть бы такого Жоре в стол… Пименов опять косит глаз на секундомер. (Чтоб он у него завис!) Продавец мнётся с ноги на ногу, не зная, что делать.

В лавку втискиваются бабушка с девочкой.

— Здравствуйте, Серёжа, — улыбается старушка продавцу, протягивая пакетик, — мы за «Вискасом».

— Закрыто по техническим причинам, — жёстко обрезает Пименов, — завтра приходите.

Серёжа кивком подтверждает. Отбил, похоже, Михалыч парню способность к разговорной речи. Будет теперь жестами изъясняться. Старушка с девочкой исчезают не «Вискаса» хлебавши.

Две минуты до взрыва. Самое обидное, ничего не сделать… Серёжа добавляет громкости в небольшом приёмнике, стоящем на прилавке, чтобы скрасить последние мгновения. «По заявке майора милиции Шишкина передаём песню группы „Любэ“ „Прорвёмся, опера!“». В бессильной злобе хочется раздавить декоративного таракана. Чуда не произойдёт. Да и с чего ему случаться?