Андрей Кивинов - Фейерверк

Ну где там эта чёртова милиция?!. За что им деньги платят? Что, у них нормативов нет? Идиотизм… Надо было сказать, убивают. Может, мне ещё и в отдел этого самому тащить? Сейчас возьму и выпущу его к чёртовой матери! Так ведь завтра снова куда-нибудь заберётся… Во, кажется, едут. Дождались.

Максим Максимович, будучи почти всю службу связанный с армейским автохозяйством, научился различать марки машин по звуку двигателя. Вот и сейчас он без труда угадал тяжёлое урчание мотора «уазика», который, сверкая голубым «маячком» на брезентовой крыше, пару секунд спустя вырулил из-за гастронома.

«Они б ещё сирену включили, — подумал Максим Максимович, — можно подумать, в пробке застряли».

Он опустил затёкшую ногу и помассировал её ладонями. Милицейский транспорт вскарабкался на поребрик и прямо по заснеженному газону подкатил к ларьку.

— Все, рота, подъем, — бросил он Володе, — выходи.

Когда сержант-водитель обыскивал парня перед тем, как посадить в зарешеченный отсек машины, последний поднял глаза на Максима Максимовича и каким-то по-детски обиженным тоном произнёс:

— С наступающим… Служите дальше.

Рефлектор оказался выключенным. В ларьке висел тяжёлый запах прелости и подвальной сырости. Часть упаковок с товаром была аккуратно составлена со стеллажей на пол. «Надо же, не просто сбросил, а составил». Возле кассового аппарата лежала на боку чёрная коробка со «Звёздными войнами».

— Все цело? — заглянул в двери оперативный уполномоченный.

— Вроде да… Бардак только.

— Не трогайте ничего. Сейчас эксперт подъедет, следы снимет… И вызовите кого-нибудь из своего руководства, нам нужно заявление.

— А с ним что будет? — поинтересовался Максим Максимович, кивнув на машину.

— Сначала на трое суток. А там поглядим. В зависимости от личности. Смотря что за сухофрукт.

Покинув ларёк, Максим Максимович достал сигареты, но затем, подумав о чем-то, спрятал пачку обратно в карман. Уполномоченный докладывал начальству о раскрытии кражи, громко крича в перемотанный изолентой микрофон рации. Водитель машины стряхивал снег с брезента «уазика».

Володя из Зайцево каким-то зачарованным, но в то же время грустным взглядом, прижав лицо к решётке, смотрел куда-то в сторону. Максим Максимович обернулся. В небольшом сквере, в сотне метров от гастронома, переливаясь весёлыми огнями электрических гирлянд, сверкала новогодняя ёлка…

После праздников Батяня-комбат выписал отличившемуся подполковнику премию в размере месячного оклада. За спасение частного имущества и героизм.

Год спустя, покупая шампанское, Максим Максимович заметил в дверях универсама знакомое худощавое лицо. Человек выходил на улицу. Впрочем, сказать с уверенностью, что он не обознался, Максим Максимович не мог, зрение здорово подсело, а очки остались дома. «Может, просто похож? Или все-таки он?» Тогда, в январе, сразу после праздников его вызвали в милицию и допросили о ночном происшествии. Делом занималась молодая дамочка с длинными красными ногтями, которые мешали ей печатать на машинке. «А где этот?» — спросил Максим Максимович. «В тюрьме, — не отрываясь от печатания, ответила дамочка, — он ранее судимый, к тому же без прописки. Не отпускать же такого…» Закончив допрос, она оставила на всякий случай свою визитку и предупредила, что месяца через три Максима Максимовича вызовут в суд, и попросила обязательно прийти.

Но ни через три, ни через девять месяцев Максима Максимовича никуда не вызывали. Он спрашивал у комбата, но тот пожимал плечами — надо будет, вызовут. Неужели выпустили?

Максиму Максимовичу очень хотелось, чтобы он сейчас не ошибся. Чтобы это был он, Володя… «Да, я тогда все сделал правильно, задержал вора, передал его органам… Какие могут быть угрызения? Его арестовали? Но ты здесь при чем, товарищ подполковник… История с сыном? Скорей всего это выдумка… Или нет?.. Но что с того, даже если правда? Вор должен сидеть. А он вор… Воры не бывают честными… Но… Лучше б его отпустили. Не знаю, почему, но так оно лучше».

Максим Максимович покинул очередь, вышел на улицу, огляделся по сторонам. Парня не было. То ли свернул за угол, то ли сел в отходивший от остановки троллейбус. «Обознался или нет?»

Вернувшись домой, он отыскал в трюмо визитку дамочки-следователя, набрал номер.

— Слушаю, — раздался знакомый голос.

— Здравствуйте… С наступающим…

Максим Максимович представился и напомнил обстоятельства прошлогодней истории.