Виктор Пронин - Высшая мера

Улица Озерная оказалась неожиданно близко, она начиналась у самого трамвайного круга и шла вниз, к небольшой речушке, у которой и заканчивалась. Втиснувшись в ряд стоявших у круга машин, Апыхтин некоторое время присматривался, осваивался, привыкая к новому месту. Рядом, за высоким забором из арматурных стержней, гудел небольшой базар - инструментальные ряды, овощные, молочные, тут же торговали сапогами и тряпками, селедкой и гвоздями, тапочками, кожаными куртками и хрустальными вазами.

Поколебавшись, Апыхгин достал из инструментального ящика изоляционную ленту и чуть изменил номер своей машины - наклеив маленькие кусочки ленты, сделал из двух троек восьмерки, а из нуля девятку. Получилось вполне прилично, а когда он, собрав горсть пыли на дороге, бросил на номер, его поддельность уже невозможно было установить, если не ощупать и не присмотреться. В самом деле, вдруг его вчерашние преследователи запомнили номер, вдруг возле дома крутится кто-нибудь, записывает номера, вдруг…

Таких опасливых предположений можно придумать сколько угодно, и Апыхтин своей маленькой уловкой отсек их все разом.

Семнадцатый дом на Озерной отличался от всех прочих - со стороны улицы его прикрывал высокий забор, сваренный из стальных листов. Такими же были и ворота - высотой не менее двух метров, тоже из листов, с врезанной дверцей. И забор, и ворота, и дверь - все было выкрашено красным суриком.

Апыхтин озадаченно прошел вдоль всего участка, прошел до конца всю улицу, вернулся обратно.

- Отморозки - они и есть отморозки, - пробормотал он, второй раз проходя мимо дома, мимо бронированных листов. Дело в том, что следующий участок, девятнадцатый, был отгорожен от улицы подгнившим, черным от времени штакетником, который в некоторых местах можно было просто перешагнуть. Не составляло труда и протиснуться в полуоткрытую калитку или сдвинуть в сторону деревянные лаги, слегка прихваченные к столбику алюминиевой проволокой. Забора между семнадцатым и девятнадцатым участками не было вообще. То ли Вахромеев прикупил его и еще не успел продлить забор вдоль улицы, то ли руки у него не дошли, чтобы столь же неприступной броней отгородиться и от соседа. Как бы там ни было, если с улицы попасть в семнадцатый дом было совершенно невозможно, то со стороны ближайшего участка - проще простого.

И что еще порадовало Апыхтина - в девятнадцатом доме он не увидел никаких признаков жизни. Калитка была не просто заперта, а прикручена проволокой к покосившемуся столбу, окна, выходящие на улицу, были заколочены полусгнившими досками, тропинка от калитки к дому была настолько заросшей, что одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять - по ней не ходили с весны.

Не задерживаясь больше на Озерной, Апыхтин вернулся к трамвайному кругу. Рынок гудел, как и прежде, он стал даже многолюднее - люди возвращались с работы. Призывно кричали кавказские люди, захватившие овощные ряды давно и, кажется, навсегда, из динамиков гремела заокеанская скрежещущая музыка, на экранах телевизоров мелькало что-то порнокровавое - шла бойкая распродажа пиратских кассет.

Побродив по рынку, Апыхтин почему-то остановился у прилавка, где продавали всевозможные собачьи принадлежности - поводки, щетки для расчесывания, ошейники, цепи, на которые можно посадить не только собаку, но, кажется, и тигра. Апыхтин уже отошел от прилавка, но вернулся. Выбор ошейников был просто потрясающим - из мягкой и толстой кожи, из плетеных ремней, из цепочек и суконок, с медными, пластмассовыми, деревянными пряжками. Медленно, будто все еще колеблясь, Апыхтин протянул руку и взял ошейник из сверхпрочной сыромятной кожи с массивной медной пряжкой. Но главная особенность ошейника была в другом - на нем были навинчены медные шипы, причем остриями не наружу, а внутрь. Самая злобная и крупная собака не сможет в этом ошейнике даже натянуть поводок - острые конические шипы мгновенно вопьются ей в горло.

- Сколько? - спросил Апыхтин.

- Триста, - ответил пожилой усатый продавец, опустив голову, вроде чем-то был занят, - цена и ему самому, видимо, казалась завышенной.

- Бывают случаи, когда скупиться нельзя, да? - спросил Апыхтин и, не торгуясь, положил на прилавок три сотни.

- Ошейник надежный, не пожалеете.

- Шипы не отвалятся?

- На медной резьбе! - вскричал продавец с обидой. - Гайками прихвачены! Посмотри с оборотной стороны - это не нашлепки для красоты, это гайки! Медведя можно удержать на таком ошейнике.