Виктор Пронин - Женщина по средам

- А! - досадливо крякнул Леша, ударив себя кулаком по тощей коленке, обтянутой тренировочными штанами. - Напрасно... Это плохо.

- Что плохо? Почему? - забеспокоился старик.

- Она ведь следы смывает, Иван Федорович.

- Какие следы?

- Да эти вот самые... Ты что, не понимаешь? На экспертизу бы ее...

Документ будет, доказательство... Другой разговор начнется...

- Что же ей так и таскать в себе эту бандитскую сперму? - вскричал старик, но тут же прижал ладонь к губам, опасливо оглянулся на ванную.

- Ладно... Разберемся, - острые, угластенькие желваки быстро-быстро забегали под кожей участкового. - Значит, так, Иван Федорович... Слушай меня внимательно.

- Слушаю.

- Никуда из дома не выходить. Катю не выпускать. Сидеть на месте и ждать.

- Чего ждать-то, Леша?

- Меня жди. Понял? И звонить никуда не надо.

- Не буду.

- Когда Катя выйдет из ванной, пусть сядет и напишет заявление.

Подробнее, обстоятельнее, понял?

- Леша... Ты бы видел в каком виде она пришла... Она не сама пришла, ее Бог привел... Какие заявления, какие подробности... Выжила бы... - и вдруг неожиданно старик разрыдался, прижав негнущиеся пальцы к глазам.

- Ну, - Леша совсем растерялся. - Иван Федорович... Нельзя же так...

Все обойдется...

- Леша, - старик глянул из-под бровей мокрыми синими глазами, Леша...

Они не только ее... Понимаешь? Они и меня изнасиловали. Вот сижу перед тобой, а у меня щеки горят... Я ведь изнасилованный, Леша, ты можешь это понять?!

- Понял, Иван Федорович, - Леша поднялся. - Все понял. Все, как есть.

Ты только не сомневайся. Сиди дома и жди меня.

И, не добавив больше ни слова, участковый выбежал из квартиры.

***

Участковый знал Катю давно, выросли в одном подъезде. Он был лет на десять старше, но это не мешало им и поныне перемигиваться, пересмеиваться при встречах. И то, что произошло в этот вечер, потрясло Лешу ничуть не меньше, чем старика.

Он остро ощутил уязвленность, будто и ему нанесли смертельное оскорбление. В конце концов, он был участковым, и как бы ни относился к своим обязанностям, криминальных проявлений на своем участке допустить не мог.

Выбежав из квартиры Афониных, он некоторое время метался, не зная что предпринять - забежать ли домой и надеть форму, или сразу броситься в отделение? А может, к машине? Решение принял единственно правильное забежал домой, но не для того, чтобы переодеться, а за ключами от машины. И не отвечая на недоуменные вопросы жены, бросился вниз, к жигуленку.

Отделение милиции было в двух кварталах и он входил в дежурную часть уже через пять минут. Его все тут хорошо знали, и разговор с ребятами не затянулся. Прошло совсем немного времени и его жигуленок, набитый милиционерами, уже мчался в обратную сторону. Руководство операцией по задержанию насильников взял на себя капитан Кошаев - невысокий светловолосый крепыш, у которого от постоянной готовности действовать, кажется, навсегда установилось какое-то стремительное выражение лица.

- Значит, так... Определимся, - капитан еще в машине начал давать указания. - Если эти мудаки окажутся на месте, тут же, не теряя ни секунды, разгоняем их по отдельным комнатам...

- Там столько комнат не будет, - вставил Леша.

- Будет! - твердо сказал капитан. Он, похоже, никогда не испытывал сомнений и колебаний. - Одного в ванную, второго в туалет, третьего на кухню, четвертого...

- Четвертого нет, - быстро сказал Леша.

- Тем лучше. Повторяю - по отдельным помещениям и тут же! Ясно? Тут же - вопросы, допросы, признания, протоколы... При малейшем сопротивлении, недоумении - по морде. Ясно? По морде. Не поможет - по яйцам. И еще наручники. До всех вопросов. До! - Кошаев поднял указательный палец. Человек в наручниках - это уже не совсем человек. Он сразу чувствует себя на скамье подсудимых.

- Не всегда, - опять перебил капитана Леша.

- Я говорю не о нормальных людях, Леша. Я говорю о подонках, которые даже бабы себе найти не могут, которые скопом на девчонку готовы навалиться...

Вот для них наручники - первое отрезвляющее средство.

- Приехали, - сказал Леша и, остановив машину, первым выскочил на тротуар. Не оглядываясь, он бросился к подъезду, за ним устремились остальные.

Взбежав на второй этаж, все остановились у двери, обитой коричневым дерматином.

Капитан осмотрел свое воинство, вынул пистолет.

- Давай, - сказал он Леше.

И тот нажал кнопку звонка. Некоторое время за дверью стояла тишина, потом кто-то осторожно приблизился к дверному глазку. Леша снова нажал на кнопку звонка, хорошо представляя себе, как раздражающе громко звенит он там, в квартире.