Виктор Пронин - Женщина по средам

- Это не я, - пробормотал Вадим. - Вы меня с кем-то путаете...

- А потом, когда луна скроется за горизонтом, они, видите ли, ничего не помнят.

- Катя сама ушла... Ничего мы у нее не откусывали...

- Только трахали?

- Да... да.

- Алексей! Пиши!

И, не задерживаясь больше на кухне, капитан решительными шагами вошел в комнату, где допрашивали Бориса. Этот держался крепче хныкающего Вадима, сидел насупившись, на милиционеров поглядывал настороженно, но без боязни.

- Так, - произнес капитан, подходя. - Один уже дал показания. Признался во всем и протокол подписал. А ты?

- А что я? - усмехнулся Борис. Его тяжелая налитая фигура, взгляд исподлобья, мощная выстриженная шея, выпирающий живот создавали впечатление непокорности.

- Ты признаешься?

- В чем?

- В изнасиловании, - капитан, отвечая на вопросы Бориса, начинал терять терпение.

- Не понимаю, о чем вы говорите...

В ответ капитан, не раздумывая, со всего размаха влепил такой мощный удар Борису в лицо, что того передернуло.

- Нарушаете, гражданин начальник, - Борис сплюнул кровавую жижицу на пол. - Нехорошо.

- А что хорошо?

- Всегда можно договориться по-человечески.

- Так, - протянул капитан. - Что же тебе мешает договариваться с людьми по-человечески?

- Ничто, в общем-то, не мешает...

- И ты показал, как это делается на практике, да?

- Ну, зачем так, капитан...

- Ха! - крякнул Кошаев. - Новые русские! Молодые, хваткие, решительные... Надежда и опора страны!

- А почему бы и нет? - спросил Борис. И в ответ получил еще один удар.

- Красномордый все на этого валит, - пояснил капитан милиционеру, который стоял рядом. - Он у них организатор, вдохновитель и главная ударная сексуальная сила. Вон хряк какой! Брюхо нажрал... Составляй протокол. Я вижу, он и в самом деле тянет на главаря.

- Ничего не буду говорить и ничего не подпишу, - сказал Борис.

- Совсем ничего не скажешь? - улыбнулся капитан.

- Совсем.

- И не подпишешь?

- Ничего, - Борис зло глянул на капитана.

- Очень хорошо, - неожиданно согласился Кошаев. - Можешь оставить его в покое. Не надо ничего спрашивать. Никаких вопросов, никаких протоколов. Сунем на сутки в камеру к уголовникам, но им надо сказать, что, дескать, насильник, девочку изуродовал... Они его всю ночь трахать будут во все дырки, которые только смогут обнаружить. Я смотрю, жопа у него прямо бабья... Для уголовничков будет просто подарок. А наутро его передадут в соседнюю камеру, выменяют за пару бутылок водки...

- Вы что это, серьезно? - побледнел Борис.

- И главное - по закону, - с улыбкой ответил капитан. - И по справедливости. Ты должен знать, что чувствовала девочка, когда удовольствие получал. Все, с этим ясно. Пойду посмотрю, как там долговязый вертится на крючке у правосудия.

- Товарищ капитан, - жалобно протянул Борис, только сейчас, видимо, осознав опасность, которая нависла над ним.

- Слушаю, - обернулся Кошаев.

- Ну, разберитесь вы... Нельзя же вот так...

- Как? Ты решил заговорить? Может быть, и протокол подпишешь?

- Ну... Если он будет соответствовать действительности... Почему и не подписать...

- Сейчас сюда доставим девочку, проведем очную ставку, запишем ее показания, запишем твои возражения, если таковые будут, сопоставим с показаниями остальных членов банды...

- Да какой банды, товарищ капитан? - взмолился Борис. - Ну, собрались ребята, ну, шампанского выпили...

- Вот и я о том же! Сейчас шампанское пьют только бандиты и их любовницы.

- Ну, не так уж я и виноват...

- А как ты виноват?

- Посидели, поговорили...

- Девчонку трахали?

- Понимаете...

- Я задал вопрос! - заорал Кошаев. - А ты, мразь поганая, сучий потрох, обязан на него отвечать. Если отвечать не желаешь, то через полчаса будешь в камере. Там о твоей жирной заднице давно мечтают. Человек двадцать в камере...

На всех нарах перебываешь.

- Я же не отказываюсь...

- А я задал вопрос. Было?

- Ну... было.

- Все трое?

- Да...

- Кто первый?

- Понимаете...

- Повторяю вопрос... Кто первый?

- Ну... Ребята сказали... Иди ты...

- Кому сказали? - бесконечно терпеливым голосом произнес капитан Кошаев.

- Мне...

- И ты пошел?

- Пришлось...

- Бедный... Как же он страдал! - Кошаев посмотрел по сторонам, призывая милиционеров в свидетели. - Я же сказал - главарь. Так и оказалось. - Ты сколько весишь? - неожиданно спросил он у Бориса.

- Что? - не понял тот.

- Повторяю вопрос для идиотов... Твой вес? В килограммах.

- Ну... Восемьдесят семь... Может быть, девяносто...

- Ясно. Центнер. Алексей! - крикнул Кошаев в сторону кухни. А когда из двери выглянул участковый, спросил, - Сколько весит, по-твоему, эта девочка...