Геннадий Ангелов - Западня для киллера

– О, ты и чашки приготовил… А почему две? – Он поставил кипяток на тумбочку и сел напротив.

– Есть подозрения, – сказал Вася, – что у меня тубик… Я не верю, думаю, что это ошибка… Но рисковать не хочу, поэтому и поставил две чашки.

– А звать-то как тебя?

– Я тоже Колян. – Он протянул руку Федоркину.

Когда тот наливал воду в кофе, Вася смотрел внимательно. Порошок зашипел и растворился, давая пенку, как обычный кофе. Они за знакомство чокнулись, как будто в кружках вино или водка. Васе явно везло сегодня, потому что посторонних не было, и он чувствовал себя уверенно. Федоркин выпил кофе и закурил.

– Классный напиток, уважаю! Давно такой вкуснотищей не баловался. И какой-то привкус у него интересный…

– Это новый, его только что выпустили немцы.

– А, тогда понятно.

Они посидели минут десять и поговорили ни о чём. Вася посмотрел на будильник, который висел над нарами, и стал прощаться.

– Не провожай, – сказал он Федоркину, – плохая примета. Я на днях забегу и принесу фотки.

На этом и простились. Отряд вызвали на ужин, и человек сто пятьдесят стояли в локалке с ложками и кружками. В такой толпе можно затеряться, и Вася незамеченным проскочил на свой барак. Оставалось только ждать. Николай сказал, что порошок начнёт действовать часа через три после приёма. По правде говоря, Вася сомневался в эффективности препарата, но кто его знает, что там учёные ещё придумали?

Федоркин в этот вечер решил лечь пораньше. Разболелось сердце, и он попросил у соседа валидол. Вначале стало полегче, а после боль усилилась. Тело начало ломать и выкручивать. Он не понимал, что происходит, и накрылся с головой одеялом. Пройдёт, думал он, бывало такое, что сердечко начинало шалить, но после боль отступала. Последнее, что пронеслось перед глазами Федоркина, было лицо Лены… Той девушки, которую он любил, а после того как она начала встречаться с другим парнем, изнасиловал с друзьями и убил. Лена стояла в белом подвенечном платье и звала его к себе. Он шёл к ней, не понимая, сон это или явь. «Осталось сделать последний шаг, и Лена станет навсегда моей», – подумал Федоркин и шагнул. Пропасть, в которую он попал, затягивала, как водоворот, глубже и глубже. Он летел, понимая, что наверх подняться не сможет. Крик доносился со всех сторон и был ужасным. Так кричали люди, которые умирали, но им не давали этого сделать, и мучения заставляли орать нечеловеческим рыком. Он закрыл глаза и покорился судьбе. Последнее, что он услышал, это был голос, который пронизывал пространство полностью и обжигал внутренности пламенем:

– Это тебе за Лену! Умри…

Вечером пошёл дождь, и майору не хотелось ехать в такую погоду на встречу с Николаем. Гром гремел, и было понятно, что дождь будет идти всю ночь. Он начал собираться и надел куртку. Проверил пистолет, поставил на предохранитель. Сборы заметила жена и загородила дверь.

– Вот не пущу тебя сегодня никуда… Опять работа? Когда же это закончится?

Она заплакала и пошла на кухню. У Протасова при виде рыдающей жены настроение пропало. Он, не снимая кроссовок, на носочках, чтобы не пачкать пол, зашёл на кухню. Света уставилась в окно и не хотела с ним разговаривать.

– Родная, ну что ты! – начал он. – Я не надолго, через часик вернусь.

– Ага, – вытирая глаза рукой, сказала она. – Ты в прошлый раз в магазин пошёл, а после мне позвонили из больницы.

– Было дело, только что уж там вспоминать тот случай? Хулиганы напали, а у меня тогда не было с собой пистолета.

– А сейчас что, есть?

Он достал и продемонстрировал пистолет. Воронёная сталь сверкнула, произведя впечатление на жену.

– Будь осторожен, я очень тебя прошу. – Она обняла мужа и поцеловала.

– Торжественно клянусь, – пошутил майор и поднял правую руку вверх. – Как пионер, клянусь чётко выполнять заветы партии и правительства.

– Иди уж, пионер, – улыбнулась Света. – Но если через час тебя не будет… – она пригрозила кулаком, – не обижайся…

Майор вышел на площадку и закрыл на замок дверь. После того как его ударили по голове, он решил, что надо быть более бдительным. В подъезде свет не горел, и он включил фонарик, который взял с собой. В луче света показалась парочка влюблённых, которые заняли место между этажами и целовались. Парень усадил девушку на подоконник и крепко обнимал.

«Золотые годы, – пронеслось в голове у майора, – жаль, невозможно вернуться обратно, в то время, когда не было проблем и забот. Эх!» – вздохнул он с сожалением и спустился вниз. Дождь лил как из ведра, и Протасов, перепрыгивая лужи, помчался к машине. Быстро открыл дверь и сел за руль. Машина не заводилась, и тут он услышал за спиной мужской голос: