Чингиз Абдуллаев - Жребий Рубикона

Через полчаса они были на месте. Оставалось проверить запись заказанных столиков в день смерти Долгоносова. Купюра в сто долларов помогла, и довольно быстро удалось установить, что в тот день Николай Тихонович заказывал столик на двоих на свое имя. Это могла быть и женщина, и мужчина. Нашли официанта, работавшего в тот день, но он не мог ничего вспомнить. И хотя сам Долгоносов был частым клиентом в этом ресторане, никто не мог конкретно сказать, с кем именно он обедал в тот самый роковой день. Хотя один из официантов припомнил, что это был мужчина с седой шевелюрой и пышными усами. Но он не был уверен, что эта встреча случилась именно в тот день.

Еще через полчаса, разочарованные и уставшие, они ехали по направлению к даче Долгоносова, на которой теперь проживали его вдова с сыном. Когда они подъехали к нужному дому и сигналом дали знать о своем приезде, ворота начали медленно открываться.

– Теперь сыграешь роль нотариуса, – сказал Вейдеманис, въезжая во двор, – а я буду твоим водителем.

– У тебя слишком интеллектуальный вид для водителя. Очень умные глаза, – пошутил Дронго.

– А у тебя слишком честные глаза для нотариуса, – также в тон ему ответил Эдгар.

Оба улыбнулись друг другу.

У дома его встретил мужчина лет пятидесяти пяти, очевидно, сторож, который проводил Дронго в дом. В просторной гостиной на первом этаже было несколько больших диванов, выставленных полукругом у висевшего на стене телевизора. На комодах, стоявших за диванами, виднелись статуэтки из натуральной кости и мрамора, привезенные, очевидно, из юго-восточных стран. На стенах висели картины авангардистов.

– Добрый вечер, – услышал Дронго за своей спиной голос и, обернувшись, увидел входившую женщину. Она была высокого роста, копна светлых волос, несколько прямой нос, острые углы лица, холодные беспристрастные голубые глаза, тонкие губы. Такая женщина могла понравиться любому мужчине, отметил Дронго. Она была в темно-фиолетовом платье до пола. Войдя в комнату, протянула гостю руку. Рукопожатие было довольно сильным.

– Садитесь, – предложила она, указывая на диван, и сама села первой. Дронго расположился рядом.

– Вы тот самый нотариус, который звонил мне час назад? – уточнила Далвида. По-русски она говорила без акцента в отличие от своего мужа, у которого чувствовался явный литовский акцент. Было заметно, как внимательно она оглядела его с ног до головы. И несколько удивилась. Очевидно, нотариусы в ее понимании были как стряпчие девятнадцатого века, в покрытых перхотью и пылью костюмах.

– Да. Я привез документы, и мне нужно было с вами переговорить, – решил блефовать до конца Дронго.

– Очень хорошо. Как вас зовут?

Он заколебался. Называться своим обычным прозвищем он не захотел. Она могла раньше где-то услышать, как его неофициально называют. Или удивиться, почему нотариуса зовут таким странным именем. Поэтому он представился своим настоящим именем и фамилией.

– Вы работаете нотариусом? – недоверчиво спросила она. Было заметно, что ее удивляет его итальянский костюм, галстук от «Бриони», его обувь и ремни известной швейцарской фирмы, которой он не изменял уже много лет. Далвида была два года замужем за обеспеченным человеком и отлично понимала, какая одежда на этом нотариусе. Поэтому она смотрела на него с некоторым недоверием.

– Я могу показать вам свой паспорт и документы, – полез в карман Дронго, намереваясь достать только паспорт.

– Вы сказали, что приехали по делу, – так же недоверчиво произнесла хозяйка дома.

Дронго достал паспорт и показал в нем страницу со своей фотографией.

– У вас есть и удостоверение? – неожиданно спросила Далвида.

– Конечно, – не колеблясь ни секунды, ответил Дронго, снова подняв руку, словно намереваясь достать удостоверение. – У вас по соседству живет мой родственник, – вспомнил он в нужный момент, – как раз здесь, на Николиной Горе, находится его дача. И он раньше возглавлял союз российских нотариусов.

– Я знаю всех соседей, – сказала молодая женщина, глядя ему в глаза. – Как его зовут?

– Натиг Агамиров. – Дронго действительно знал такого человека, с которым учился на юридическом факультете. Нужно было блефовать до конца, иначе их разговор мог сорваться.

Далвида улыбнулась.

– Да, я их, конечно, хорошо знаю, – кивнула она, – и его, и его супругу. Не беспокойтесь. Мне не нужны ваши документы. В конце концов, вы приехали предложить мне деньги, а не забирать их.