Марина Серова - Забавы высших сил

– Да-да, слушаю вас, – скороговоркой поторопила я потенциальную клиентку.

– А-а, здравствуйте, Татьяна Александровна, – снова поприветствовала она меня. – Вас беспокоит Костромская Анастасия Валентиновна. Мне посоветовали обратиться к вам. Вы же частный детектив? Да?

– Да-да, слушаю вас, – повторила я в третий раз, не теряя самообладания. Клиенты со своими бедами – это мой хлеб. А также пельмени, пицца, Мишель и другие полезные вещи. Я стараюсь уважать своих клиентов.

– Татьяна Александровна, – всхлипнули в трубке, – а можно с вами как-то встретиться?

– Конечно, уважаемая Анастасия Валентиновна, – как можно мягче отозвалась я, боясь, что она незамедлительно разрыдается. Такое часто случается в моей практике.

По правде сказать, чего уж там, звонят мне чаще всего люди отчаявшиеся. И не для того, чтобы поделиться радостью.

– А можно прямо сейчас? – умоляюще попросила Костромская.

– Хорошо, приходите. Жду. Вы адрес мой знаете?

Вообще-то с некоторой регулярностью я размещаю объявления в местных рекламных газетах, в объявлениях есть мои телефоны и адрес. Это для таких, как Анастасия Валентиновна. Для людей помоложе – в Интернете. Но если говорят: «Мне посоветовали», еще неизвестно, знают ли они место моего обитания.

– Да, мне сказали. Значит, сейчас можно?

– Да, сейчас. А вы где в данный момент находитесь? – не без основания поинтересовалась я.

– В Заводском районе, – обрадовала меня Анастасия Валентиновна. – Так я еду?

– Обязательно! Жду! – с оптимизмом ответила я и отшвырнула трубку.

Это называется у тетки «сейчас»! Да из Заводского, из этой Пырловки, до меня полчаса на такси пилить, а уж если на автобусе, то и час. Разумеется, Костромская услугами такси не воспользуется, как и сотовым телефоном, а посему у меня есть время на обед!

В супермаркете я купила две копченые куриные ляжки, отказавшись от варки пельменей, в микроволновке все же побыстрее, и еще баночку лососевой икры на завтрак. Кто знает, будет ли у меня в дальнейшем время на такие грандиозные закупки? Уже у кассы спохватилась и побежала обратно к прилавкам за батоном и сливочным маслом. Какая икра может быть без масла? На ужин в домашней обстановке я не рассчитывала. Если начнется работа, то об этом можно и не мечтать.

Обед удался на славу, поскольку я успела еще выпить чашечку кофе и выкурить со смаком вкусную сигарету. Борюсь, конечно, с курением, но борьба с преступностью мне дается гораздо легче.

Не успела еще вытяжка до конца нейтрализовать следы моей пагубной привычки, как домофон оповестил о приходе Анастасии Валентиновны. Я глянула на маленький экран и визуально, насколько он позволял, заценила ее внешний вид. Нет, надо говорить «оценила». Вдруг меня будут читать люди культурные, не понимающие современный молодежный сленг.

На вид ей было лет около шестидесяти пяти, прикид… ой, одежда довольно старомодная. Какое-то мешковатое пальтишко и вязаный беретик. Черно-белое изображение монитора не позволяло разглядеть цвет одежды и обувь, слишком близко клиентка стояла к камере видеонаблюдения, и я поспешила впустить ее в подъезд.

Через пару минут Костромская уже предстала пред мои голубые очи и, кряхтя, стала расстегивать свои довольно поношенные грязные полусапожки из кожзаменителя. Пальто оказалось серым, а берет зеленым, явно связанным ее собственными руками. И я как-то стала сомневаться в ее платежеспособности. По тарасовским меркам мои гонорары вполне приличные: двести долларов в день. Не чета, конечно, столичным, но я ведь не крохобор. Иногда бывало, что лишь из справедливости вообще не брала денег со страждущих, смотря насколько ценной была сама по себе борьба за справедливость.

Наконец Анастасия Валентиновна разогнулась, и я услышала от нее очередное приветствие. До сих пор она молчала. Я – тоже.

– Да, здравствуйте, – кивнула я, – проходите сюда, пожалуйста, – и указала пригласительным жестом на кухню, пропуская ее вперед.

Костромская была в меру упитанной женщиной с седыми волосами, выбивающимися жидкими прядками из-под зеленого берета. Мясистый нос ее был красноват, а чуть раскосые темные глаза – припухшими. Видимо, плакала. На ней так же мешковато, как и пальто, сидела серая же фланелевая юбка, которую дополнял темно-бордовый джемперок, определенно связанный тоже ею. Она неуверенно опустилась на краешек стула и тяжело вздохнула.

– Простите, Анастасия Валентиновна, сразу спрошу вас, – опередила я ее излияния, – кто вам посоветовал ко мне обратиться? Если не секрет, конечно.