Юлия Алейникова - Дама с горгульей

– А я всегда знала, что у Никиты с моей горничной роман. Хоть Лиза и хитрая лиса, но что можно скрыть в таком тесном кругу? – снова вмешалась в рассказ Елена Сергеевна. – И про соперницу догадывалась. Только Никита был слишком ветреным и жадным, таких в мужья лучше не брать.

Что примечательно, на протяжении своего короткого монолога Елена Сергеевна даже мельком не взглянула на покрывшуюся багровыми пятнами Ирину Александровну.

– Да, – важно кивнул Селедкин. И продолжил: – Так вот. Молодые люди как раз выясняли отношения, когда раздался телефонный звонок – Окаемова вызывал хозяин. – Полковник сделал реверанс в сторону Вольдемара Сигизмундовича. – Синичкина не поверила и решила проследить за парнем. Но тот действительно пошел наверх, в хозяйские апартаменты. Синичкина, судя по всему, подслушивала за дверью и даже дождалась Окаемова, когда он в костюме графа Дракулы, в коем должен был быть на маскараде хозяин, но еще без маски вышел в коридор, и снова набросилась на него. Тот ей жестко ответил, и Синичкина приняла решение. Как считает следственная группа, спонтанное. Девушка поднялась на крышу и, кипя от злости и ревности, сбросила на ветреного кавалера скульптуру. И, как я считаю, оказала Окаемову немалую услугу, избавив его от медленной, мучительной смерти от яда.

– Потрясающе! – выдохнула Елена Сергеевна. – Настоящие шекспировские страсти кипели буквально у нас перед носом. Нет, не Шекспир – Еврипид! «Медея», «Электра». Невероятно!

– Так… – многозначительно произнес Вольдемар Сигизмундович, оглядываясь на Сокольского. Затем вновь обратил свой взор на довольного произведенным эффектом от своего рассказа Селедкина: – Ты уверен в своих выводах?

– Абсолютно. На лопате эксперты обнаружили волокна ткани, совпадающие с образцом, взятым от формы, которую носят ваши горничные. А на форменном платье Синичкиной, в коем она была в вечер убийства, была обнаружена небольшая зацепка. Туфли, в которых горничная поднималась на крышу, к моменту осмотра были тщательно вымыты и начищены, но после внимательного изучения в складках между подошвой и верхом туфель экспертам удалось обнаружить микрочастицы архитектурного гипса, вероятно, попавшие туда в момент сковыривания статуи с пьедестала. А еще один из приглашенных официантов видел, как Синичкина поднималась вслед за Окаемовым наверх. В общем, мы имеем достаточно прямых и косвенных улик для ареста подозреваемой и передачи дела в суд. С Матвеевой, правда, сложнее, – тяжело вздохнул Селедкин. – Прямых улик против нее нет. Миска из-под паштета была тщательно вымыта. Сперва вручную, потом в посудомоечной машине. Факта подсыпания Матвеевой яда в паштет никто подтвердить не может. Доступ к яду имелся фактически у всего персонала. Правда, один из приглашенных поваров видел, как Матвеева лично достала паштет из холодильника и вручила Окаемову. Один из официантов вроде бы видел, как женщина чуть раньше входила с этим паштетом в кладовку, но точно он утверждать не берется. И еще горничная Татьяна Огурцова, а также водитель одного из гостей, находившийся в доме во время вечеринки, видели, как Матвеева забирает из комнаты Окаемова грязную посуду. Объяснила она это тем, что не выносит беспорядка. Остальная прислуга ничего удивительного в этом не нашла, потому что Матвеева всегда отличалась безукоризненной чистоплотностью. Однако санкция на задержание подозреваемой нами все же получена, и мы попробуем получить от нее признательные показания во время допроса.

– Пытать будете? – вытаращив глаза, спросил притаившийся на диване Феликс.

– Нет, конечно! – в ужасе шарахнулся Селедкин. – Мы же не гестапо. Попробуем разговорить. Но, по большому счету, инкриминировать нам ей нечего. Ведь Окаемов умер от падения на него скульптуры, как ее… – Селедкин заглянул в папку, – горгульи. Так что, можем мы произвести задержание? – спросил полковник, оборачиваясь к Вольдемару Сигизмундовичу.

– Производите, – махнул рукой Начинкин.

Агриппина взглянула на сидящего возле двери Тиховлиза. Но Пофистал Тарасович загадочным образом испарился. Вообще-то еще когда исчез бывший зам холдинга, Селедкин объявил о намерении арестовать повариху с горничной, только никто этого не заметил.

Полковник поднялся и, прихватив своих орлов, двинулся в глубины дома производить задержание.

– Вольдемар Сигизмундович, – поднялся с места Артем Сокольский, едва за Селедкиным закрылись двойные двери гостиной, – извините, что говорю в такой момент, но… Я ухожу из холдинга. Увольняюсь.