Юлия Алейникова - Дама с горгульей

Журналист, подглядывавший на пассажиров в зеркало заднего вида, усмехнулся и вздохнул. Ему такие красотки в дорогих шубах почему-то никогда голову на плечо не клали.

Остаток дороги проехали молча. Агриппина, прикрыв глаза, снова и снова прокручивала в голове недавнее происшествие, представляя себя на месте спасенного мальчика, а Артем пытался расшифровать поведение прильнувшей к нему барышни.

В офисный центр они вошли быстрым, решительным шагом. Артем Георгиевич плотно запахнул пальто, чтобы не бросалось в глаза отсутствие рубашки. Брюки несколько подсохли в дороге, и только ботинки оставляли подозрительные мокрые следы на сером мраморе вестибюля.

– Надежда Сергеевна, сделайте нам горячий чай с лимоном и что-нибудь к нему, – бросил секретарше вместо приветствия Сокольский, проносясь с Гриппой через собственную приемную.

Предложив Агриппине устраиваться на кожаном светлом диване в углу кабинета, сам он исчез за небольшой боковой дверью. И появился лишь спустя двадцать минут, облаченный в другой костюм и свежую рубашку, с высушенными и уложенными волосами, благоухающий дорогим парфюмом. Пока его не было, Гриппа, сняв шубу, по-хозяйски обследовала кабинет и, оценив вид из окна, села на диван пить чай с пирожными. В мучном девушка себя не ограничивала, а пирожные оказались вкусными.

Вернувшись, Артем прежде всего бросил взгляд на изящную, в элегантном черном платье фигурку гостьи. Та, манерно поджав ножки, обутые в вечерние туфли на высоком каблуке, кушала пирожное, стреляя в него большими серыми глазами. Ее русые, убранные в высокую прическу волосы почему-то вызвали у Сокольского ассоциацию с образом одной известной актрисы. Одри Хепберн, кажется. У той было в каком-то фильме похожее черное платье без рукавов. И тоже высокая прическа.

– Артем Георгиевич, мне срочно нужно восстановить сим-карту. Иначе моя знакомая не сможет скинуть мне необходимую информацию, – обратилась к нему Гриппа, когда хозяин кабинета допил свой чай и проглотил второе по счету пирожное. Видимо, и Сокольский себя в мучном не ограничивал.

– Конечно. Как только допьете чай, отправимся на Крестовский и по пути заскочим в салон связи. Хотя, мне кажется, вы смело можете поехать домой, отдохнуть и переодеться. С Коробицким я справлюсь без вас. Мой водитель довезет вас до дома. Или к родителям. В общем, куда хотите.

– Нет, Артем Георгиевич, вам не удастся от меня избавиться. Я еду с вами. Идея растрясти Валерия принадлежит мне, и я ее осуществлю. Если желаете, присоединяйтесь, – гордо вздернув голову, поставила своего компаньона по расследованию на место Гриппа. Но буквально в следующую минуту ее пронзила неожиданная мысль. – Мои банковские карточки! Их надо заблокировать!

Офисный центр они покинули лишь спустя полчаса.

Коробицкий нервно мерил шагами небольшую гостиную яхт-клуба. Уже прошло больше часа, а от Сокольского не было ни слуху ни духу. Валерий начал волноваться. Он несколько раз брался за телефон – и каждый раз уговаривал себя повременить. Но когда часы показали двадцать минут первого, все же отважился.

– Артем Георгиевич, – подчеркнуто спокойным, мягким голосом проговорил супруг Анжелы в трубку, кусая губы и страстно надеясь, что звонок не обойдется ему слишком дорого, – это Коробицкий. Вы собирались подъехать, и я, признаться, вас заждался. У меня сегодня еще встречи назначены, так что, если вам сейчас неудобно, мы можем перенести разговор.

Валерию Юрьевичу показалось, что подобное предложение не будет оскорбительным для Сокольского и позволит сохранить лицо ему самому.

– Нет, нет, не стоит. Меня задержали непредвиденные обстоятельства, но я уже еду. Через полчаса буду у вас.

Появился Сокольский через сорок минут. И не один. Причем его спутница была последним человеком на свете, кого Коробицкий предполагал увидеть в данный момент.

– Агриппина? – с некоторым сомнением обронил он, идя ей навстречу.

Свояченицу Валерий недолюбливал. Та была дочерью богатого и спесивого тестя от второго брака, а следовательно, более обласканной деньгами и заботой, чем его жена. Хотя девушке это все, как говорят в народе, не в коня корм. Другая бы на ее месте отрывалась по полной, а дуреха диссертацию какую-то кропает и живет чуть ли не на зарплату, которую в университете, где работает, получает. Коробицкий подавил тяжелый вздох и натужно улыбнулся родственнице.

– Артем Георгиевич, мы можем поговорить в соседней комнате, а Агриппина пусть пока посмотрит телевизор. Я попрошу официанта принести ей кофе, – принялся по-хозяйски распоряжаться Валерий Юрьевич, сгоравший от любопытства и желавший поскорее остаться наедине с Сокольским, чтобы наконец выяснить причину его визита.