Димитр Начев - Неуловимый

— Надо убить эту собаку, а то она взбесится.

Почти в тот же миг раздался выстрел — негромкий, но достаточно ясный, чтобы мы его услышали. Я машинально отметил: пистолет ТТ-34. Вой оборвался, наступила тишина.

Люба спокойно произнесла:

— Ну что ж, с собакой покончено. Директор растерянно пробормотал:

— Как нее так? В самом деле стреляли, Кто стрелял? Кто может стрелять в такое время?

Выргов быстро закрыл окно.

— Может, нам просто послышалось? Глаза его лихорадочно блестели.

— Нет, пет, стреляли на самом деле, — заметила Люба и стала ловко сдавать карты. — Продолжим игру! Ну что вы вес остолбенели! Тут сейчас полно милиции.

Я сказал:

— А я думал, что это волк.

— Какой там волк! — снисходительно взглянул на меня директор. — Это собака Царского. Уже вторую неделю бродит, как ненормальная, людей пугает. Не знаю почему, но стала приходить и сюда, к дому отдыха.

— Говорят, это большой, страшный пес, — сказал Выргов. — Мне все хотелось увидеть его, да не удалось.

— Так ты поэтому лазил по кустам сегодня утром? — насмешливо спросила Люба.

— По каким кустам? — невинно посмотрел на нее Выргов.

— Я, дорогой, — улыбнулась она, — все вижу. Не забывай, что у меня есть окно, выходящее на северную сторону. Мне известны все тропки прелюбодеев. Если бы я не знала, что все дамы заняты, я бы решила, что и ты покатился по наклонной плоскости.

Выргов виновато заморгал. На помощь ему пришел директор:

— Ты не права, дорогая, наш друг — истинный святой. За столько лет ни одного приключения!

— А я думал, — вмешался я, — что вы здесь тоже в первый раз, как и я.

Директор гордо засмеялся:

— В восьмой, товарищ Тихов, в восьмой! Кто отдыхал здесь один раз, уже не думает о других курортах. Твой доктор Эйве, например, сейчас в шестой раз, Маринковы — в третий. Новички только вы с девушкой и товарищ Марчев.

— А Фифи и Бармен?

— Какой бармен? — удивился директор.

— Я хотел сказать — фармацевт.

Люба засмеялась:

— Не знаю, как выглядят бармены, двадцать лет назад барменов не было, но я всегда представляла их такими, как наш аптекарь.

В свою очередь раздавая карты, директор сказал:

— Так как я уже столько лет работаю в этой сфере, у меня есть интересные наблюдения. Курортное дело у нас, как вам известно, окружено большой заботой и вниманием. Мест в домах отдыха достаточно, особенно если использовать их во все сезоны. Беда в том, что в отношении отдыха болгарин — абсолютный консерватор. Он хочет отдыхать непременно летом. А хитрецы — их у нас хоть отбавляй! — берут путевки в незагруженные смены. Есть некоторые, кто каждый год, буквально каждый год отдыхает дважды, а то и трижды. Один дом отдыха на море, другой в горах. Но есть и такие, кто за всю свою жизнь ни разу не отдыхал в профсоюзном доме отдыха, кто вообще не пользовался правом члена профсоюза на отдых. А у меня половина отдыхающих — постоянные клиенты. Это совсем неплохо: я уже хорошо их знаю и успешно справляюсь с любыми капризами. Козырь!

— Сто! — воскликнул я, показывая четверку королей. Партнерша наградила меня прелестной улыбкой.

Игра продолжалась. В половине одиннадцатого директор взглянул на часы и собрал карты.

— Пора на отдых, товарищи! Мы встали, я наклонился и поцеловал Любе руку.

— Спасибо! Было очень приятно!

— И мне, Ваньо. Приходи, дорогой. В любое время, когда захочешь.

Она заставила меня взять выигранные шесть левов, заговорщицки подмигнув:

— Мы честно их заработали, так что можно и отметить!

Значит, в следующий раз надо принести с собой бутылочку — так я истолковал ее слона. Снаружи было ясно и безветренно, на небе ярко сияли звезды.

— Похолодает, — сказал Выргов, а я, пробормотав «спасибо», вспомнил, что через полчаса мне надо встать на пост под лелиным окном.

— Все же, — произнес я, — этот сезон не самый подходящий для отдыха в горах.

— Это как посмотреть, — отозвался он. — Лично я предпочитаю его потому, что дом отдыха наполовину пуст.

— А вам не надоело? Восемь лет одно и то же.

— Как раз это мне нравится. Спокойной ночи!

Явно, ему не хотелось разговаривать. Как тогда мне узнать, кто он такой, откуда и так далее? Может, Андонов прав — я еще слишком зелен для профессии, которую избрал?

Без пяти одиннадцать я вышел из своей комнаты. Ил ногах у меня были кеды, под курткой — толстый свитер. Выходя, я услышал из соседней комнаты богатырский храп доктора Эйве. В коридоре горела тусклая лампочка, дом отдыха уже погрузился в глубокий и — как бы выразился директор — полезный для здоровья сон.