Димитр Начев - Неуловимый

— Думаешь, что у меня были галлюцинации, что я истеричка и тому подобное… Как считают все остальные…

Глаза ее воинственно сверкали, подбородок дрожал; я не выдержал, злость моя испарилась, я присел на кровать:

— Леля, давай не будем говорить друг другу глупости! Извини, если я тебя обидел! Я целый день не видел тебя. Мне так тебя не хватало!

Выражение ее лица тут же изменилось:

— И мне тебя тоже, дурачок!

Приподнявшись в постели, она обвила мою шею руками и быстро поцеловала. Этого было достаточно, чтобы кровь моя закипела, а руки перестали слушаться. Но Леля шлепнула меня по щеке и серьезно сказала:

— Оставим нежности на потом, сейчас дело надо делать. Садись в кресло и шевели мозгами!

Роман был засунут под подушку, но я уже догадался, какую страницу читала Леля, когда я вошел в комнату. В ее восклицании чувствовался Пуаро.

— Что, в сущности, произошло? — продолжала она, подчеркивая каждое слово. — Задушен Царский. Это уже доказано. Во-вторых, повешена повариха. И это тоже доказано.

— Думаю, еще нет, — возразил я. — По крайней мере, на данный момент.

— Уже да! — улыбнулась она победоносно. — Уже доказано. Как мы с тобой и предполагали, самоубийство инсценировано. В-третьих, была сделана попытка задушить меня.

— Подожди, — перебил я. — Кто тебе сказал, что самоубийство поварили инсценировано?

— Твой друг, — кинув взгляд на дверь, Леля понизила голос. — Товарищ Марчев… как его здесь называют.

— Ты с ним разговаривала?

— Да… Мы были там… внизу.

Это означало, что они были в городке и, вне всякого сомнения, — в милиции.

— И о чем же вы беседовали?

Не обратив внимания на мой вопрос, Леля продолжала:

— Но, конечно, для всего этого должны быть мотивы. Мотивы для убийства Царского, мотивы для убийства поварихи, для нападения на меня. Вот что самое важное, определяющее. Если мы узнаем мотивы, то выясним и все остальное. А так как мы с тобой не знали Царского, не знали поварихи, мы должны ухватиться за последнее звено… То есть за меня. Почему этот тип влез в окно и попытался меня задушить? Или и ты, как все остальные, подозреваешь, что я вас разыграла? Нет, ке подозреваешь? Ну, спасибо! Почему ом напал именно на меня? Кому я мешаю и чем? Почему, например, он не влез в твою комнату?

— Зачем ему влезать ко мне?

— А ко мне?

— Потому что, Леля, ты, вероятно, знаешь что-то такое, чего ОН, убийца, не хочет, чтобы ты знала. Что-то такое, чего, по-видимому, не знаю и я. Пожалуй, именно отсюда и надо начать. Почему ты не до конца откровенна со мной?

— Потому что ты надо мной насмехаешься. Тебе не нравится, что я читаю детективную литературу, что меня интересует эта история. Ты не веришь, что мы, женщины, можем быть хорошими криминалистами.

— Мне еще, — сказал я немного раздраженно, потому что Леля говорила правду, — не приходилось слышать, чтобы какая-нибудь женщина прославилась как инспектор уголовного розыска. Даже твой кумир Агата Кристи предпочла, чтобы инспектором у нее был мужчина.

— Агата Кристи писала для общества, где господствуют другие нравы. Если бы она жила в Болгарии, я уверена, что ее Эркюль Пуаро был бы женщиной!

— Женщине нечего делать там, где стреляют и падают трупы. Она создана для того, чтобы быть любимой и рожать детей. Она — цветок, за которым мы должны ухаживать. Цветок красив потому, что смотрит на солнце, а не на грязь.

— Ого!.. Во дает! А в кухню ты заглядывал?

— В какую кухню?

— Ну, например, здесь, в доме отдыха. Знаешь ли ты, кто моет тарелки?

— Я говорю в принципе.

— А я конкретно. И в отличие от тебя я хожу по земле, а не витаю в облаках. Вы, дорогой, спихнули нам самые грязные профессии, а пыжитесь, как индюки, утверждая, что вы — за эмансипацию.

— Лели, я не люблю бессмысленных споров.

— А я — напыщенной фразеологии!

— Извини, моя прелесть…

И я снова присел на кровать, взял ее за руку и принялся целовать, пользуясь тем, что у ночной рубашки широченный рукав. Добравшись до плеча, я получил ожидаемую пощечину.

— Хорошо, — сказал я. — Давай конкретно. Почему ты проявляешь интерес к так называемым волчьим следам?

Она насмешливо улыбнулась:

— Потому что следы — это всегда что-то конкретное.

— По-моему, это были следы не волка, а собаки — большой собаки волчьей породы, которая неизвестно почему бродит одна вокруг села. Сегодня утром я имел честь познакомиться с ней.

— И о чем же вы разговаривали?

— Прошу тебя, Леля, будь серьезнее!