Кирилл Казанцев - Блатная верность

– Откуда?

Пришлось идти к машине, доставать инструменты. Маринка держала урну, прижав ее к выбеленному стволу дерева. Николай вставил в щель отвертку и стучал по рукоятке молотком.

– Вроде пошла. – Он стукнул посильнее.

От удара урна развалилась на части. Пепел подхватил ветер, бросил его на всех троих серой тучей. Маринка завизжала. Подполковник выматерился, а Портнов стал отплевываться.

Маринка протирала носовым платком глаза. Крюков сбивал прах ладонью со светлого пиджака и брюк.

– Ну, и что нам теперь делать? – спросил он, глядя на рассыпанные на песке кусочки перегоревших человеческих костей. – Ты уж извини нас, Андрей Павлович.

– Ничего страшного не случилось, – Николай принялся ногой сгребать прах в набегавшие волны.

– Море, оно все перемелет. Вон сколько мусора на берегу лежит, а пройдет сезон штормов, все и смоет к чертовой матери, – сказал Крюков и тоже стал загребать ногой.

– Ну, что, поехали? – Портнов сполоснул ладони в волне.

– Вопрос один есть, – собрался с духом Крюков. – Что вы собираетесь с бизнесом мужа делать?

– Я? – пожала плечами Маринка. – Думаю, когда вступлю в права наследования, продать его и уехать отсюда далеко-далеко.

– У нас с Андреем Павловичем остались кое-какие финансовые дела нерешенными, и вы, как наследница… – Крюков даже покраснел от напряжения.

– Я в этом ровным счетом ничего не понимаю, – проворковала Марина. – Все вопросы к Николаю, он был в курсе, – сказала она и пошла к машине, покачивая бедрами.

– Ну, подполкан, чего ты хочешь? Лавандоса с вдовы решил срубить? – уставился на Крюкова ментовским взглядом Портнов.

– Баблос дело не решит. Мне Бирюков долю обещал, и ты об этом знаешь.

– Бирюков обещал, пусть он и дает, – Портнов указал на море. – Слышал, что Маринка сказала? Она весь бизнес продаст. Кто ж его по настоящей цене купит, если ты там в доле зависнешь, а? На хрен это ей надо?

Николай хотел повернуться, чтобы идти к джипу, но Крюков схватил его за рукав:

– Кинуть меня решили? Получается, участок в Черноморске уже не я для вас добывал?

– Все вопросы к Бирюкову, – с ухмылкой произнес Николай. – Не надоедай, подполковник. Ты дорогу нах сам найдешь или тебе по карте показать?

– А ведь Бирюкова ты угробил, – зашипел Крюков. – Я же все замечал. Ты Маринку трахал у него за спиной. А теперь на его деньги нацелился. Не могла эта дура сама догадаться бизнес продать. Империю Бирюкова без его связей было бы не удержать, ушла бы, как песок сквозь пальцы. Ты ее научил.

– Даже если это правда, то доказательства где? – усмехнулся Николай. – Нет у тебя доказательств. Я собирался от тебя парой сотен тысяч откупиться, а теперь и этого давать передумал. – Портнов скрутил фигу и сунул подполковнику под нос.

Крюков хотел задержать Николая, но тот толкнул его в грудь и зашагал к машине. Подполковник упал.

– Стой! – кричал Крюков, размахивая пистолетом в левой руке. – Стой, стрелять буду!

Но Портнов уже не обращал на него внимания, захлопнул дверцу, завел мотор и выкатил на грунтовую дорогу.

– Стой, гад, – проговорил Крюков, приложил руку к сердцу и опустился на выбеленный ствол дерева.

Маринка положила голову Портнову на плечо.

– А ты круто берешь. Может, стоило от подполковника откупиться?

– Не заслужил, – буркнул Портнов. – Один раз дашь, потом всю жизнь бабло тянуть из нас станет. А так как отрубит.

Уже темнело, когда Крюков на такси подъехал к своей даче в горах. Ему не хотелось никого видеть, не хотелось никого слышать. Он, уже возомнивший за последнее время, будто высоко вознесется, вновь почувствовал себя брошенным на землю. Даже не просто брошенным, а втоптанным в грязь. И хоть он по-прежнему был не последним человеком в здешних краях, но теперь исчезала перспектива. Выше уже не подняться, не разбогатеть.

Ртутными светлячками горели фонарики вдоль дорожки, ведущей к дому. Щелкнул рубильник, дом наполнился светом. Крюков глянул на себя в зеркало – на белом пиджаке и брюках темнели пепельные разводы, да и на лице остались следы пепла. Он с омерзением избавился от костюма и зашел в душ.

Мыться с загипсованной рукой было сущее мучение. Чтобы не намочить ее, приходилось проявлять чудеса акробатики. Наконец-то Крюков закрутил кран, вытер разгоряченное тело полотенцем. И вышел из душа. Дверь в дом была открыта, ветер раскачивал шторы, хотя подполковник точно помнил, что закрывал дверь на замок. В душе появился нехороший холодок, он пошарил в карманах пиджака. Портмоне оказалось на месте, а вот мобильник и пистолет исчезли.