Рита Тальвердиева - Ставка на Водолея

В нос попала мошка, и я чихнул…

«Правильно! – по детской привычке поддакнул я чиху.

– Правильно!!! – вдруг эхом вырвалось на свободу озарение: – Змейка!» Одна из слагаемых головоломки: птица с головой змеи . Я вытащил из кармана ксерокопированное послание и уставился в чертеж в уголке странницы. Та-а-к, если пляшем от головы, то ниже по прямой – гора Развалка… Вот и «шея» вырисовывается. Еще ниже – гора Железная – сердце птицы. Левое крыло отсюда не просматривается. Ладно, пока оставим. Справа – Бештау, от него воображаемая линия «крыла» упирается… в меня! То есть в Машук – в обведенную точку рисунка с припиской… «кладъ».

Клад, рукотворная пещера – на Машуке?! Слишком просто… Тем более не видно из обзорной точки «левое крыло». Я схватил бинокль и навел резкость. Мат в три хода! Загадка решена… Левое крыло Лебедя легко проецировалось на две едва различимые с этой точки обзора горы – Верблюд и Бык. А вот и «хвост» – разумеется, гора Шелудивая. Просто, как дважды два. Взгляд мой был словно примагничен к впечатляющей композиции гор-лакколитов с такими говорящими названиями, овеянными древними легендами, и между тем так трепетно хранящих доверенные им тайны. И вот одна из них практически разгадана. Мгновенно проявились ключевые слова: Машук, рукотворная пещера и, возможно, Лермонтов … Сработал ассоциативный ряд и с языка вдруг сорвалось: Грот Лермонтова – фишка местных достопримечательностей на склоне Машука, чуть ниже энергетического лейбла Пятигорска – Эоловой арфы.

Я тут же схватил мобильник. Лодик откликнулся сразу.

– Братан! Братуха! Нашел! Я на-ше-о-ол!!

Я не стал ничего объяснять до Грота, проще было назначить встречу у санатория «Родник», расположенного тут же, на склоне Машука. Дорогу к фешенебельному «Роднику» укажет не только местный, но и любой курортник с трехдневным стажем отдыхающего. Короче, не маленький, найдет. Канатка уж с полчаса как открылась, и я едва успел в отходящий вагончик. Через полчаса мы встретились с Лодей у условленного места, откуда минут двадцать прогулочным шагом до таинственного Грота, увековеченного Михаилом Юрьевичем в «Герое нашего времени».

По пути я поведал другу о своем озарении. Сунул под нос мои карандашные наброски-каракули, из которых последовательно проступали контуры летящей птицы, напоминающие линии, начертанные в 1841 году в уголке таинственного послания . Птицы – с головой змеи (гора Змейка) и шелудивым хвостом (гора Шелудивая). С правого ее крыла каплей стекла надпись «кладъ», жирно обведенная мной красным фломастером.

Привет от Оси Бендера

– В таком антураже она всегда скажет да , – восхищенно протянул Лодик, как только друзья свернули на короткую тропу, оканчивающуюся Гротом.

– Кто – она? – наморщил лоб Вольдемар.

– Да кто угодно. К примеру, незнакомка времен Михаила Юрьевича… Грот небольшой и поэтому там достаточно светло, чтобы видеть друг друга, и достаточно уединенно, чтобы в упор не видеть других… Здесь так все красиво и таинственно. И отчего-то кажется таким знакомым… И этот обрыв, и выложенный камнем вход…

– И намертво заваренная решетка, – с ухмылкой кивнул Вольдемар на арку грота. – Но ничего, решетку мы пилить не будем… Нам нужен камень в центре свода. Что будем делать – созывать экстренное собрание посвященных или справимся сами?

– Не гони лошадей, – отмахнулся Лодик и, подойдя вплотную к решетке, стал вглядываться в чрево грота. – А куда делись колонны, а? – обернулся он.

Вольдемар обомлел.

– Тайник меж двух колонн за камнем , – едва слышно процитировал он.

– Может, их снесли? – почесал голову Лодик. – С тех пор лет полтораста прошло – не меньше.

– Даже больше, – с радостью поддакнул Вольдемар.

– А может, их отродясь здесь не было. Сам подумай – нет тут места колоннам… Ладно, рубить с плеча, конечно, не будем. Зови на подмогу Майю.

Вольдемар протянул другу мобильник.

– Майя, – заговорщическим тоном начал Лодик. – Кончай глотать архивную пыль. Пора на свежий воздух… Конечно, есть… Никак не обойдемся… Где хочешь найди изображение Грота Лермонтова тех времен и дуй сюда. Да, возьми такси. – И, отключившись, добавил: – А то до посинения придется ждать…

Но ждать до посинения им не пришлось. Едва засели перекусить по-братски разделенным бутербродом, схрумкали по огурчику, допили остаток молока, как на тропинке показалась Майя.

Читать дальше