Николай Леонов - Диктатура Гурова (сборник)

– И что же дальше?.. – Вольнов попытался изобразить ироничное недоверие, но получилось нечто растерянно-озадаченное.

Рассмеявшись, Гуров привел по памяти древнюю восточную притчу – наставления одного ближневосточного полководца своему сыну, который должен был получить самый младший офицерский чин. Отец-полководец советовал тому следующее: «Если перед тобой непобедимый враг, найди способ лишить его силы. Притворись его другом, поселись в его городе, женись на одной из его насельниц, будь ласков и учтив со всеми, всячески поноси свой город, свой народ. Когда же ты узнаешь, кто в этом народе мудрейший, чей ум и является основой мощи этого народа, сумей войти к нему в доверие и напоить его тайным ядом, убивающим стремительно и необратимо. Сам же немедленно возвращайся назад, собирай войско и иди на врага. Его ты завоюешь – даже не подняв оружия».

– …Вам этот трактат незнаком? – в глазах Льва поблескивали искорки. – А китайский трактат «Искусство войны» вам читать не доводилось? А индийский трактат о способах ведения войны? Александр Николаевич, а чему вас, простите, вообще учили? В вопросах коварства и распознания интриг вы должны быть на голову выше своих соперников. Вас водят за нос, а вы и рады… – Лев сокрушенно покачал головой.

– Да если бы только они! Вон, их коллеги из службы внешней разведки в две тысячи десятом обделались по полной! – Крячко язвительно рассмеялся. – Они то ли по дурости, то ли по наивности «не разглядели» предателя в полковнике Потееве, хотя это и без очков было видно. И его женушка имела бизнес за границей, и дочка его там пристроилась… Да и его сынок, работая в Рособоронэкспорте, сливал америкосам информацию. А когда Потеев сбежал, провалив более десятка наших агентов, ему назначили наказание что-то там типа двадцати пяти лет заочно. Со смеху можно сдохнуть!

Орлов, явно испытывая неловкость, снова заворочался и в очередной раз издал теперь уже негодующее «гм-гм!». Посмотрев в его сторону, Гуров совершенно миролюбиво поинтересовался:

– Мы можем идти? А то, знаете, дел у нас через край. Время жалко тратить на пустую болтовню.

– Идите! – едва ли не прорычал Петр, недовольно сверкнув глазами.

Приятели, молча поднявшись с кресел и с некоторой даже церемонностью кивнув на прощание, молча покинули кабинет.

– Что это вы так быстро-то? – вновь оторвав от уха телефонную трубку, удивленно спросила Верочка.

– Мы поспешили удалиться, ибо боялись ослепнуть от сияния красоты этого Аполлона Баядерского и отупеть от его острого ума, достойного этого… Как его? Во! Эйнштейна… – ткнув в потолок указательным пальцем, провозгласил Крячко.

– Станислав Васильевич, так ведь Аполлон-то, вообще-то, Бельведерский, а не Баядерский. А баядерки – это в Индии… – осторожно попыталась поправить его ошарашенная Верочка.

– Все правильно! Вот он, этот Аполлон-то, у нас и есть индийский – с шестью руками и тремя головами, как Змей-Горыныч, – категорично уведомил Стас, покидая приемную.

Догнав Льва, он восхищенно подмигнул.

– Ну, ты его, Лева, и сделал! – Станислав изобразил кулаком замысловатый финт. – Он как услышал про военные трактаты, так чуть, бедный, челюсть на пол не уронил. Чем сейчас думаешь заняться?

– Да вот из райотдела Лефортова все никак не дождусь материалов по мордобою в «Токкате». Если и сейчас их не доставили, кое-кому вставлю…

Войдя в свой кабинет, Гуров проверил почту и с удивлением обнаружил, что среди поступившей за последний час корреспонденции уже есть и письмо с темой «Лефортово». Открыв письмо, он увидел отсканированные материалы интересовавшего его дела – протоколы, акты, справки и т.д. Однако из присланных материалов смог почерпнуть только то, что и так уже знал из газетного материала. Ни собеседник Вертянина, ни кутившие с ними дамы поименно названы не были. Единственным «уловом» стало только лишь имя незадачливого боксера. Как оказалось, это был Кушаков Эдуард, сын некогда знаменитого московского футбольного форварда. Но если Кушаков-папа славился своей скромностью, то сынок явно пошел не в отца.

Позвонив в информотдел и поручив найти контакты Эдуарда Кушакова, Лев набрал номер журналиста Кости Сонина. Тот откликнулся почти сразу же и, узнав, в чем дело, сообщил, что и сам в период подготовки материала пытался разыскать соседей Вертянина по столику. Но, как ему сообщили официанты, оставшиеся в зале мужчина и обе женщины поспешили расплатиться и уйти, едва вышедших «поговорить» мужчин забрали полицейские. Кто был второй с Кушаковым и куда он делся – никто вообще не мог сказать ничего определенного.