Богумил Райнов - Умирать - в крайнем случае

- Я плаваю пятнадцать лет, - апатично говорю я и беру новую сигарету. - И за все это время не провел на Родине с большой буквы и пятнадцати месяцев...

- Да, это недурной тренинг, - соглашается Дрейк. - Но все на свете имеет оборотную сторону. Может, вы оторвались от людей... утратили связи... В сущности, какие у вас связи на родине?

- В каком смысле? - интересуюсь я, глубоко затягиваясь.

- Кто ваши друзья? С какими людьми вы водите знакомство?

- Самыми разными: рыбаками, моряками, портовыми служащими.

- Так. А есть среди них люди, на которых можно положиться?

- Как бы я работал, если бы их не было? Мало сэкономить часть фонда, надо еще ее сбыть.

- Вам, конечно, лучше знать, - кивает рыжий.

Он выпивает остаток виски, затягивается сигарой и продолжает:

- И еще один вопрос, друг мой. Третий и самый важный. Cтарина Дрейк привык требовать от своих подчиненных беспрекословного повиновения.

- Я что, должен принести присягу?

- Нет, присяги не надо. Вообще я не из тех людей, которые любят хвататься за слова и обещания. Но должен вас предупредить, поскольку чувствую в вас некоторую нервозность. Мы здесь - люди спокойные, друг мой; если кто-то имеет право нервничать, то только я! А поскольку я этим правом не пользуюсь, то все у нас идет тихо и мирно. И повышенного тона я терпеть не стану.

Мой ответ звучит пренебрежительно.

- Мне тоже незачем особенно волноваться. И незачем строить из себя более спокойного, чем я есть на самом деле.

Дрейк бросает на меня беглый взгляд, но молчит.

- Я еще не слышал другой стороны условий, материальной, - напоминаю я.

- Она будет целиком зависеть от вас. - Дрейк добродушно усмехается. Какой толк обещать вам кучи денег, если вы все равно не сумеете их истратить из-за преждевременной кончины...

Стряхнув пепел с сигары, он устремляет меланхоличный взгляд на бутылку "Баллантайна", но воздерживается.

- У вас будет комфортабельный номер в "Аризоне" - одном из моих небольших предприятий. Будет приличное жалованье, пятьсот фунтов. Для дебютанта вроде вас это страшно много. Чего же еще?

Рыжий бросает на меня вопросительный взгляд, но я молчу.

- Что касается ваших обязанностей, то первая из них - не покидать нашей улицы без разрешения. Шутники прозвали ее Дрейк-стрит. И поскольку вы работаете на Дрейка, вы должны все время находиться у меня под рукой, на Дрейк-стрит.

- Значит, тюремный режим...

- Будет вам! Что за некрасивые определения! Все мои люди целыми днями шляются по этой улице, хотя их никто ни в чем не ограничивает. Это же естественно! Вы моряк, и могли этого не заметить, но в сущности, жизнь большинства людей, дорогой мой, протекает на одной-единственной улице.

- И что именно я должен делать?

- То же, что делал бы я, будь у меня время. Будете следить, как идут дела в двух моих гостиницах; во второй половине дня будете заглядывать во все три клуба; проверять, все ли в порядке у картежников, в закусочной на углу. Вообще приучите людей к тому, что вы - глаза и уши их хозяина, Билла Дрейка. И самое главное - вы всегда должны быть у меня под рукой на тот случай, если мне понадобится ваш совет. Потому что дело консультанта давать советы, не так ли?

Он, конечно, ничуть не нуждается в моих советах, и это довольно ясно сквозит в его тоне; не нужен ему и надзиратель на Дрейк-стрит, где жизнь идет своим чередом и будет идти и дальше без моего вмешательства. Но я молчу, потому что не вижу основания для возражений.

- Ну как, довольны? - интересуется рыжий, гася сигару в хрустальной пепельнице и испытующе глядя на меня холодными голубыми глазками.

- Я думаю, отвечать на этот вопрос еще рано, мистер Дрейк.

- Да-да, вы правы, - с готовностью кивает шеф. - Я уже говорил вам, что не люблю забегать вперед и торопиться. Но будет неплохо, если вы сразу же поймете: здесь, на Дрейк-стрит, выбор настроений невелик. Мои люди либо довольны жизнью, либо их нет в живых.

Он встает, смотрит на меня сверху вниз и роняет следующее замечание:

- Мне кажется, ваш костюм полностью амортизирован. Консультант Дрейка, милый мой, не может появляться в обществе в таком виде. Нужно заботиться о добром имени фирмы.

Хозяин подходит к столу и нажимает невидимую кнопку.

- Вызовите Линду, - велит он мгновенно появившемуся Алу.

Так называемая Дрейк-стрит не длиннее сотни метров. Одним концом она упирается в улицу пошире, другим - в небольшую площадь. Узкая улочка, где с трудом могут разминуться две машины, узкие тротуары, два ряда старых двухэтажных домов; их закопченные фасады кое-где украшены яркими трубками неоновых реклам.