Ирина Комарова - Покойная жена бывшего мужа

– Вот как? – Теперь «Вот как?» прозвучало более заинтересованно, это сообщение Гошка оценил по достоинству. – Очень любопытно. Может, ты и права.

– На следующее утро, в семь часов, Лариса отправилась на встречу с убийцей, – напомнила я. – А в восемь пятнадцать она уже была у Перевозчиковой.

– Знаешь, Ритка, где мы сглупили? – Напарник задумчиво смотрел в окно. – Мы так поверили в железное алиби Аллы в истории с Наташей, что нам и в голову не пришло проверить – есть ли у Аллы алиби на время убийства Ларисы.

– А я о чем толкую!

– Что ж ты мне на месте толкуешь, когда ехать надо! Ты не потеряла фотографию, где они втроем – Наташа, Лариса и Алла? – Не дожидаясь моего ответа, Гошка достал из кармана телефон: – Ниночка! Солнышко, есть срочное дело…

Вы себе просто не представляете, сколько нам, частным детективам, приходится делать бестолковой, бесполезной работы: разговаривать с теми, кто мог что-то видеть, но не видел, расспрашивать тех, кто мог что-то помнить, но не помнил, показывать фотографии подозреваемых тем, кто мог кого-то узнать, но не узнал! Сначала мне казалось, что этим занимаются просто для галочки в отчете. Все равно ведь придется, начальство заставит, так лучше не тянуть и сделать побыстрее, чтобы не вязались и не трепали нервы. Примерно так же я рассуждала, когда в сентябре писала планы уроков на весь год, по май включительно. Но если в школе я относилась к этому как к неприятной, но неизбежной потере времени, то теперь – словно играю в увлекательную лотерею!

Получаешь на руки пачку лотерейных билетов и начинаешь тщательно, один за другим, проверять. Один билетик – пусто, отбрасываем в сторону, второй, третий… и вдруг, на каком-нибудь семьсот семьдесят седьмом, усталые глаза цепляют значок выигрыша. Рука привычно-автоматическим жестом пытается отбросить очередную бумажку, и только усилием воли удается удержать ее в пальцах. Еще раз, осторожно, боясь спугнуть удачу, ты проверяешь заветные цифры… точно! Выигрыш! Настоящий! Сто тысяч!

Так же и у нас. Один пустой разговор, второй, третий, семьдесят седьмой… а потом вдруг выигрыш! Те самые сто тысяч. Честное слово, ни в одном казино не испытаешь такого азарта.

Впрочем, когда я поделилась этими мыслями с Гошей, он меня не понял:

– Странная ты девчонка, Рита. Азарт какой-то, выигрыш, проигрыш. Работаем себе и работаем, по порядку, по стандартным схемам. А тебе зачем-то надо под любое дело романтическую базу подводить. Если так рассуждать, то вся наша жизнь лотерея.

Спасибо, что пальцем у виска не покрутил да не сказал откровенно, где, по его мнению, люди, склонные к подобным завиральным идеям, обретаться должны.

Я, конечно, обозвала Гошу сухарем, скучным человеком и узколобым прагматиком, на что он только ухмыльнулся и развел руками. Дескать, ну уж какой есть, расстраиваться по этому поводу не собираюсь! И хотя я удалилась с гордо поднятой головой, не уверена, что моральная победа осталась на моей стороне.

Но это так, лирическое отступление. Просто чтобы вы представили себе, какая работа нам предстояла. В доме, где живет Перевозчикова, четырнадцать этажей, на каждом этаже шесть квартир. Хорошо, что это дом-«свечка», всего один подъезд – четырнадцать умножаем на шесть, получаем восемьдесят четыре. Совсем немного, сегодня должны управиться. Тесный, но чистенький лифт поднял нас на четырнадцатый этаж (Гоша всегда предпочитает по ходу дела спускаться и меня к этому приучил), и я позвонила в квартиру восемьдесят четыре. Увы, ни хозяин, ни его жена, ни призванная на помощь несовершеннолетняя дочь не узнали Аллу, хотя изучали предложенную фотографию очень старательно. В соседней, восемьдесят третьей квартире нам повезло не больше. И в восемьдесят второй. В общем, четырнадцатый этаж, как я и ожидала (кто же рассчитывает на удачу в первой попытке!), нас не порадовал. Тринадцатый этаж – тоже мимо. Двенадцатый, одиннадцатый…

На десятом очень милая пожилая женщина пригласила нас на кухню, попросила называть тетей Катей и напоила чаем с пастилой собственного приготовления. Общительная старушка, кроме рецепта пастилы, сообщила нам массу подробностей из жизни подъезда. Тетя Катя не смогла узнать ни Аллу, ни Ларису, но была рада неожиданно подвернувшейся возможности поговорить, тем более Гошка включил на полную мощность свое знаменитое обаяние. Я держалась скромнее, достала из сумочки блокнот и делала пометки. Тетя Катя, заметив, что ее слова записывают, с еще большим энтузиазмом начала делиться сведениями, которые, как она считала, могли нас заинтересовать.